Букет для улитки - [15]

Похоже, кафе «Magla» играло роль пункта сиесты для группы сравнительно молодых пенсионеров из среднего класса. В такой компании 60-летний д-р Ян Хуберт выглядел неприметно — с учетом того, что одевался по местной пенсионерской моде. Клетчатая рубашка с коротким рукавом, потертые свободные джинсы, и сандалии на босу ногу. Пожалуй, Тарен не смог бы сходу выделить д-ра Хуберта из прочих, если бы не видел заранее его фото. Гуру общины Сатори отлично сливался с социальным ландшафтом. Впрочем, увидев майора-комиссара RCR, он приветственно махнул рукой, оторвался от участия в обсуждении свежих газет с другими завсегдатаями кафе «Magla», пересел за другой столик и еще раз сделал жест рукой, предлагая гостю присаживаться.

Майор-комиссар устроился за столиком и произнес:

— Благодарю вас, доктор Хуберт, за согласие на неформальную встречу.

— Извините, комиссар, но вы допустили методическую ошибку, смешав два термина: «неформальная встреча» и «встреча без ордера Интерпола».

— Тогда, благодарю, что вы сэкономили мне время на получение ордера.

— Никаких проблем, комиссар. Могу еще угостить вас кофе и местным бренди.

— Буду дополнительно благодарен, — согласился Поль Тарен.

Ян Хуберт лучезарно улыбнулся бармену и сделал некий условный жест. Бармен тоже улыбнулся, и кивнул. Майор-комиссар пронаблюдал эту сцену и прокомментировал:

— Похоже, доктор Хуберт, вас считают своим. Вы в Неуме около семи лет, не так ли?

— Да, примерно так.

— Это, — произнес Поль, — примерно столько же, сколько существует стойбище Сатори.

— Да, примерно столько же.

— Это важно, доктор Хуберт. Есть данные, что вы гуру Сатори.

— Что ж, комиссар, было бы странно, если бы таких данных не было.

— Вы хотите сказать, что это неправда, и вы не гуру?

— Я уже сказал все, что хотел сказать об этом.

— Но, — заметил Поль, — обычно на такие вопросы люди отвечают да или нет.

— Обычно людям не задают такие вопросы, — сказал Ян.

Тарен задумчиво побарабанил пальцами по столику, и предложил.

— Поговорим о вашем эссе «Как рождается актуальный сапиенс». Есть сходство между вымышленными терактами в эссе и реальной серией терактов в Майнце, Мюнхаузене и Вадуце. Террорист будто действовал по вашей схеме. Вас это удивляет или нет?

— Не удивляет. Ведь это футуристическое эссе, попытка угадать вероятное будущее.

— И каким же путем вы угадали, доктор Хуберт?

— Комиссар, это очевидно. Путем социально-психологического анализа.

— А давно ли социально-психологический анализ умеет предугадывать преступления до мелких деталей? До таких деталей, как любовь к улитке в качестве повода для террора.

— Это не мелкая деталь, комиссар.

Такое заявление д-ра Хуберта удивило майора-комиссара, но он отреагировал не сразу, поскольку бармен принес кофе и бренди. Говорить о таких вещах при нем не хотелось. Бармен обменялся с гуру несколькими фразами на хорватском, после чего вернулся за стойку. Гуру пояснил для Тарена:

— Нам предложена фирменная закуска к бренди: сладкая груша с сыром. Я согласился.

— Превосходно, доктор Хуберт. А все же, как можно предсказать такой незначительный повод к теракту, как любовь к улитке? Тем более, что это редчайшая форма зоофилии.

— Извините, комиссар, но вы опять допустили методическую ошибку, спутав эллинские термины: «филия» и «ананке». Филия — глубоко эмоциональная дружба. Ананке — нить судьбы. Отношение человека Руди к улитке Помми, это не зоофилия, а зооананке. Тут следует учитывать, что улитка — универсальная фигура античной, новой, и сверхновой философии, равно связанная с первобытным фольклором и основаниями математики.

— Вы что, шутите так? — спросил Тарен.

— Нет, я говорю вещи, хорошо известные науке. Улитка встречается среди древнейших первобытных и языческих символов. Спиральный панцирь улитки это ряд Фибоначчи, определяющий в восходящую сторону — развитие большинства природных процессов, включая формирование галактик, а в нисходящую сторону — сходимость итеративных вычислений, основу методов прикладной математики. Вы можете легко проверить это, набрав имя Фибоначчи в интернет-поиске на вашем смартфоне…

Сообщив это, гуру замолчал, занявшись своим бренди и кофе. Он явно провоцировал собеседника на проверку. Поль Тарен имел достаточно опыта, чтобы по невербальным признакам установить, когда ему однозначно говорят правду. Он лишь выразительно покачал головой, глотнул бренди, запил кофе, и предложил:

— Вернемся к предсказанной вами улиткофилии, зоофилии, или как вы это назвали?

— Зооананке, — напомнил Ян Хуберт, — это важно. Ананке — богиня предопределения, не является эллинской, она намного древнее. Еще шумеры почитали ее, а имя Ананке это эллинизированное шумерское имя Инанна. Хотя шумеры тоже не первые почитатели Ананке. Они заимствовали эту богиню из палеолита. Статуэтки Ананке с орнаментом-улиткой на голове встречаются в культурных слоях за 20 тысяч лет до Новой эры. Эта богиня определяла мировоззрение полузабытой цивилизации до ледникового периода.

— Знаете, доктор Хуберт, это уже перебор!

— Проверьте в интернете, — невозмутимо предложил гуру.

— Не буду, — пробурчал Тарен, — давайте вернемся к Руди Ландраду и этой улитке.