Бухта Ольга - [17]

Как и многие мальчишки в приморских городах, Павел мечтал стать моряком. Жизнь на гражданке казалась ему пресной и чересчур размеренной. Ему нравились морская романтика и возможность дальних походов! А уж стать военным моряком – и вовсе было пределом его мечтаний: и власть, какая-никакая, и сытым всегда будет, и одетым. Ему казалось, что в сравнении с гражданскими профессиями, моряки – это высшая каста. Они всегда ходят с кортиками, в белых перчатках и лишь отдают приказы. Вон, штурманы, например: они тяжелее циркуля и транспортира ничего в руках не держат.

Но ещё в школе выяснилось, что больших способностей к математике, у Павла не оказалось. Но ему повезло: после службы на флоте, он по льготам поступил в Военно-морской институт. Правда, со временем, служба на флоте его разочаровала: обязанностей и работы много, а зарплаты – небольшие.

Но всё равно на флоте ему нравилось больше, чем на гражданке.

Во время прохождения практики на учебном судне «Перескоп» курсант Военного училища Павел Осетров и слушатель Морской академии Алексей Лесовский не сразу нашли общий язык, несмотря на то, что море сближает людей. Тяжёлые морские будни военных моряков, выщелачивают из людей всю подноготную, всю «соль» их характера, все личные качества. На таком корабле, как «Перескоп», где в силу его специфики находится так много молодых людей, эти качества особенно бросаются в глаза.

Но у молодых людей было одно общее увлечение – спорт. Оба с юности занимались борьбой: Алексей увлекался киокушинкай, а Павел – силовой борьбой. Они и во время учёбы продолжали интересоваться боевыми искусствами. Алексей даже выписывал соответствующие журналы. Свободное от занятий время они проводили в спортзале. И, несмотря на то, что Павел был более плотным и коренастым, в большей части поединков, как правило, побеждал высокий и жилистый Алексей.

В учебном походе экипаж и практиканты подчинены общему распорядку дня. Вместе с тем задачи они решали разные. Моряки несли вахты на своих боевых постах, обслуживали технику, оружие, различные механизмы и аппаратуру, а курсанты основное время проводили на занятиях, у них была своя вахта – штурманская.

Впрочем, у Павла Осетрова, как и некоторых курсантов, наблюдались своего рода иждивенческие настроения. Мол, мы здесь проходим лишь практику, а все остальное нас не особо касается. Особенно когда речь шла о соблюдении распорядка дня, о приборках, о выполнении корабельных правил.

Будучи, одними из тридцати курсантов, Алексей и Павел реально учились вести прокладку курса корабля, определять его местонахождение. Если шли вдоль берега – по береговым ориентирам, вдали – по светилам: солнцу или звездам, делали записи в навигационном журнале. Занимались отработкой и сдачей курсовых задач. Павлу не особенно давались эти экзерсисы от математики. В ходе практики он убедился, что имеющиеся на нынешних судах, кораблях электронные навигационные системы не заменят простых и надежных штурманских инструментов – циркуля, параллельной линейки, транспортира, секстана… Поэтому, большую часть заданий, Павел старался подсунуть Алексею.

Но действия будущих офицеров контролировали преподаватели военно-морского института. А итогом являлся зачет в конце похода.

Алексей сдал зачёт с первой попытки. Павлу же пришлось пересдавать. Сказывался разный уровень подготовки и мотивации. Алексей стремился в совершенстве овладеть своей профессией, Павел – с нетерпением ожидал окончания похода, и возвращения на «материк», чтобы посвящать свободное время свойственным его возрасту занятиям: дискотекам, бильярду, свиданиям с девушками. Алексей иногда составлял ему компанию.

После окончания учёбы, их направили служить на разные суда.

Во второй раз судьба свела их на эсминце «Быстром». Дальнейшая служба ещё больше сблизила молодых офицеров. Казалось, ничто не могло поколебать их дружбу.

Правда, один случай, произошедший на корабле, чуть не развёл их пути.

Плановая подготовка корабля к выходу в море – мероприятие длительное, а потому муторное для командования корабля: на борту положено находиться всему старшему офицерскому составу. Тем не менее, 24 сентября, большинство старших офицеров – командир, старпом, помощник – на ночь сошли с «Бытрого» на берег, прощаться перед дальней дорогой. А старшим на борту вопреки всем уставам, наставлениям, руководствам и приказам главкома они оставили его – младшего штурмана капитан-лейтенанта Лесовского.

В 4 часа утра в носовом машинном отделении, где на боевых постах несли вахту как минимум трое матросов, произошел пожар.

В результате официального расследования ЧП позже выяснилось следующее.

Во время «собачьей вахты», когда спит даже якорь-цепь и нередко засыпают часовые, трюмные матросы решили перелить мазут из большой корабельной цистерны в расходную, откуда он подается в топку корабельной кочегарки, и открыли на трубопроводе все положенные клапаны.

Топливо начало переливаться, однако проконтролировать наполнение расходной цистерны на корабле оказалось некому и нечем. Как говорилось в расследовании, на цистерне не было «сигнализации верхнего уровня». Проще говоря, ее наполнение, скорее всего, определяли на глазок или через футшток (это такая дырка в палубе, в которую механик опускает линейку-мазутомер). Цистерну переполнили топливом, но ночью этого никто из вахты не увидел. Топливо под давлением «прессануло» там, где соединение трубы футштока и цистерны было плохо поджато трюмным матросом. Мазут из-под гайки хлестанул в машинное отделение и его струей «коротнуло» электрокабель. Произошла вспышка, и начался пожар.