Он одевался как хулиган с окраин и так же себя вел. Иногда он их всерьез пугал. Например, эта его история про то, как тетя устроила его работать в морг, стоящий прямо под окнами тюрьмы «Кресты».
– Ведь что самое неприятное при работе в морге? – спрашивал Иосиф.
– Да, – вежливо интересовались собеседники, – что самое неприятное?
– То, что многие люди умирают не успев покакать. И кроме запаха разложения в морге висят и запахи всего этого добра, понимаете?
– Понимаем, – кивали головами ошарашенные собеседники.
– И вообще. Неприятных ощущений хватает. Несешь на руках труп старухи. Кожа у нее дряблая, прорывается, и палец уходит в слой жира. Неприятно!
Литературная тусовка в Ленинграде 1950-х состояла из хорошо воспитанных еврейских мальчиков, выросших в семьях с традициями. А Бродский был какой-то… криминальный. Он, например, проходил свидетелем по делу о попытке нелегального перехода государственной границы СССР.
Свалить из страны Иосиф планировал уже давно. Способы побега рассматривал самые различные. Например, такой: под видом альпинистов залезть на один из армянских пиков, примыкающих к турецкой границе, а там один приятель, в совершенстве овладевший тайнами магии и телекинеза, напряжется и усилием воли перекинет всю их компанию на ту сторону. Или такой: набрать целый мешок бездомных кошек и внаглую ломануть через финскую границу прямо по разделительной полосе. Пограничники, конечно, спустят вслед беглецам служебных собак, но, как только те приблизятся, нужно просто взять и выпустить из мешка кошек. Собаки отвлекутся, растеряются, и этого времени должно хватить, чтобы оказаться уже в Финляндии.
Остановиться в результате Бродский решил на самом верном способе. Вместе с бывшим военным летчиком, только что отсидевшим за хулиганку, он оправился в Самарканд. Там они планировали купить билет на небольшой трех-четырехместный самолетик местных авиалиний. Когда самолет наберет высоту, Иосиф должен был камнем треснуть летчика по башке, а его подельник – перехватить штурвал. А дальше все просто: прижимаясь к самой земле, не доступные никакому радару, они долетают до Индии, а там – фрукты, йоги, смуглые красотки и никакой тебе серой советской действительности. Ребята даже купили билеты, и вообще к побегу все было готово. Однако в последний момент Бродский все-таки струсил и сбежал в Ленинград. Всплыла вся эта история только через несколько месяцев, когда бывшего летчика взяли с пистолетом на кармане где-то в Сибири.
Бродский был опасный, неудобный, сложный в общении. Но при этом он с самого начала был очень яркий. Трое поэтов не хотели брать его в свою компанию, но все равно взяли. Он писал стихи, от которых слушатели разевали рты. Он говорил так, что его невозможно было не слушать. Рыжий, дерзкий – всего за год-полтора он стал главной звездой андеграундного Ленинграда. Как его, такого, было не взять в компанию?
К тому времени жизнь поэтов стала хоть и медленно, но устаканиваться. Например, молодые люди попробовали вступить в брак. Найман женился на блестящей Эре Коробовой. Их дом на улице Правды быстро стал модным литературным салоном. Рейн тоже женился, и у него, на улице Рубинштейна, тоже постоянно тусовалась приятная публика. Глядя на приятелей, Бобышев тоже взял и женился. Но вот его брак оказался совсем не таким блестящим.
С будущей супругой Дмитрий познакомился в автобусе. Разговорились, и оказалось, что девушка учится в той же Техноложке, что и он. Дмитрий рассказал, что недавно гопники пырнули его ножом и чуть не убили. На глаза девушки навернулись слезы. Вскоре была отпразднована свадьба.
Супруга была из очень приличной семьи. Папа – ученый-биолог, лауреат и профессор. Мама – выпускница Смольного института, человек крайне неуживчивый. Своей дочери родители хотели не такого суженого, но спорить не стали. Свадьбу справили не хуже чем у людей.
Действующих церквей в тогдашнем Ленинграде, считай, совсем не осталось. А душе хотелось чего-то красивого. Чтобы хоть что-то противопоставить церковным таинствам, в 1959 году в особняке на Английской набережной власти открыли первый в стране Дворец бракосочетания. Очень красивый и нарядный. Желающих зарегистрироваться здесь были тысячи и тысячи. Запись составлялась на год вперед. Причем допускались во Дворец только самые достойные: ударники труда, комсомольцы-активисты. С брачующихся требовали характеристику с места работы, а поздравлял новобрачных кто-нибудь из депутатов Ленсовета или, скажем, первых космонавтов.
Этот Дворец является самым престижным в стране местом бракосочетаний и до сих пор. В разные годы узами брака здесь сочетались будущий убийца Джона Кеннеди Ли Харви Освальд или, к примеру, Алла Пугачева с Филиппом Киркоровым. Тут же свой брак зарегистрировал и молоденький поэт Бобышев. После чего для него началась совсем другая жизнь.
Нужно было кормить семью. Понимая ответственность, Бобышев устроился в НИИ, каким-то боком причастный к производству советского ядерного оружия. Теперь он получал смешные 120 рублей в месяц, а вечера проводил в карликовой квартирке жены. Иногда они ходили в гости к старым приятелям, но над женой Бобышева там только подшучивали, а о том, чтобы принимать гостей дома, не могло быть и речи: в доме жены всем заправляла грымза-теща. Поэтов и их разгильдяйских подружек она не пустила бы даже на порог. Чем дальше, тем сильнее Бобышев тосковал по холостяцкой свободе.
