Будущий год - [4]
Не в первый раз он падал и едва-едва поднимался на скользкой тропе. Ему все не попадалась лыжня, на которую нужно свернуть. Да и в небе творилось что-то непредвиденное. Тучи все еще не разошлись. Напряженно двигаясь, они поднимались все выше. Странно было видеть луну, парящую ниже туч. Он болезненно вздрогнул, взглянув на шероховатый срез луны. Скользко было не только под ногами, но и над головой. Мало того, что голова кружилась от этого стремительного скольжения. Ущербность луны отдавалась в его осиротевшем теле. Он падал потому, что хромал всем телом, безнадежно потеряв равновесие. За много лет он разучился ходить один. На каждом шагу не хватало Веры. Гнетущее чувство вины усугубляло физическую немощь. Пожалуй, все началось с того, что он отбил Вере вкус к танцам. Он высмеивал современные танцы до тех пор, пока они ей не, опротивели, а, может быть, ей просто не хотелось танцевать с другим. Она спрашивала, чем эллинские пляски лучше современных. Он отвечал, что чувствует в древнем танце оргиастическую стихию, тогда как современный танец — лишь раздражающая симуляция ритма. Впрочем, ей некогда было ходить на службу, не то что танцевать. Целые дни она просиживала за перепечатыванием его новых опусов. Ничуть не меньше времени требовали выписки из первоисточников. В определенные часы полагалось готовить диетические блюда, заваривать чай, напоминать о том, что пора на прогулку Он, как правило, норовил уклониться от прогулки, ссылаясь на прихоти неподатливой фразы. Вера прельщала его неповторимой расцветкой зимнего заката или первой звездой над прозрачной березой. Он твердо знал, что она настоит на своем. Тем приятнее было отнекиваться. Однако истинное преступление заключалось не в этом. Он видел, как ее изнуряют бессонные ночи. Для него самого ночь оставалась лучшей творческой порой. Каждую новую страницу прочитывал он вслух и ждал немедленного отзыва. Он рвал и метал, если, задремав, она отвечала невпопад, а тень вокруг ее глаз исподволь сгущалась.
Сначала он каждый день приходил на кладбище и часами простаивал над ее могилой, вспоминая, как перед зеркалом пытался самостоятельно завязать галстук. Вдеть нитку в иголку тоже не удавалось. Единственным утешеньем служил крепчайший чай, от которого даже днем не спалось. Он бередил эти мучительные мелочи, так как помнил: она не выносит, когда ему плохо. Он упрекал ее даже в том, что чувствовал себя виноватым перед ней. Кладбище вскоре разочаровало его. Там он не находил того, что искал. Тогда его помыслы обратились к лесу. Прежняя лыжня среди сугробов не могла обмануть. Он удивлялся, почему не падает больше. Шел он, очевидно, не по скользкой тропе, а для лыжни его путь был чересчур широк. Под ногами поблескивало и светилось. Усталости как не бывало. Он охотно замедлил бы шаг, однако ноги сами несли его. Он все откладывал момент, когда надо будет остановиться и оглядеться. При этом быстрый шаг не сокращал расстояний. Деревья, виднеющиеся впереди, не приближались. Сердцебиение учащалось, но не тяготило. Подняв голову на ходу, он увидел, что тучи в небе исчезли. Множество звезд сияло ему навстречу, и среди них невозможно было распознать лучистую лиловую точку, заворожившую его в прошлый раз. Звезды сопутствовали ему, приветливые, но безучастные. Все ближе и ближе слышалось на морозе посвистывающее шуршанье лыж.
Векша
Вика впервые посетила нас не очень кстати, хотя и по моему приглашению. Как раз в то воскресенье сын привел к нам свою невесту, и мы обсуждали будущее молодой четы. Откровенно говоря, нам с мужем не нравилась невеста сына. Особенно обижало нас то, что наш дом был для нее благоустроенной летней дачей. Она не представляла себе, как можно жить в таком доме зимой, а мы прожили в нем всю жизнь и вырастили сына. Она хотела сохранить за собой одну комнату для летнего отдыха и зимних развлечений, совершенно уверенная в том, что жить можно только в городской кооперативной квартире. Мы с Вячеславом Илларионовичем не перечили ей, но оба приуныли в ее присутствии. Что греха таить, я пригласила Вику в смутной надежде на то, что мой сын ею заинтересуется, если не увлечется. Вика казалась мне неотразимо обаятельной. Она только что устроилась преподавательницей в детскую музыкальную школу, где я работала. Помню, как с первого взгляда меня заворожили ее длинные волосы странного зеленовато-каштанового оттенка. Я попыталась даже узнать у моей парикмахерши, нельзя ли окрасить волосы в такой цвет, но ничего подобного не нашлось в распоряжении опытной мастерицы. Да и не похоже было на то, что Вика красит волосы. Скорее всего, она вообще не прибегала к услугам парикмахерской. Ее коса производила впечатление причудливой неподдельности, впрочем, как и она вся. Наверное, этим и объяснялся ее удивительный дар всех располагать к себе. Ученики души в ней не чаяли. Наши преподавательницы, большей частью пожилые, ревновали ее к ученикам, однако благоволили к ней. При этом Вика была несловоохотлива или, лучше сказать, немногословна. Однажды на педсовете ее критиковали за то, что она завышает оценки ученикам. Вика не отпиралась и не оправдывалась. Она села за фортепьяно и сказала: «Я лучше сыграю». Она сыграла, и нападки, действительно, прекратились. В то воскресенье, почувствовав натянутость в нашем семейном кругу, Вика тоже сказала: «Я лучше сыграю». Нам было не до музыки, но, разумеется, никто не возражал. Игра Вики отличалась одной особенностью. При всей технической точности исполнения даже знатоки затруднялись определить, какую пьесу она только что сыграла. Вика не играла ту или иную вещь. Она просто играла (глагол в данном случае не только не нуждается в дополнении, но исключает его). Слушателей захватывала цепкая гибкость исполнительницы. Ее игра передавалась нервам и мышцам. Вечером, когда мы с Вячеславом Илларионовичем остались одни, я рассказала ему, что ученики зовут молодую учительницу Викшей или Векшей и даже преподаватели не называют ее иначе. Теперь я вспоминаю, как насторожился Вячеслав Илларионович при слове «Векша». Тогда мне казалось, что мои рассказы не производят на него впечатления. И немудрено: Вячеслав Илларионович был слишком озабочен проектом, который предстояло сдавать в ближайшие недели. По линии своего института муж проектировал завод ядохимикатов. С этим проектом соприкасалась его докторская диссертация. Вечная сосредоточенность мужа беспокоила меня. Я пыталась развлечь его своей болтовней. К тому же пора было обсудить с ним одно неотложное дело. Вика жила далеко от нашей музыкальной школы и тратила очень много времени на дорогу. В нашем доме освобождалась одна комната. Эту комнату я хотела временно предоставить Вике. Мой муж рассеянно согласился.
В сборнике новелл поэта и прозаика В.Б.Микушевича предания Древней Руси сочетаются со злободневной современностью, и фантасмагория современной действительности приобретает новые черты наступающего будущего. Странные происшествия, в которых действуют стихийные духи, нечистая сила, наши современники, святые и преступники, расследует старец Аверьян — следователь угрозыска, ставший монахом. Только он, обладающий особым видением действительности, способен разоблачить преступников.
О романе точнее всего говорит имя героя – Платон Чудотворцев. Десятки персонажей, каждый со своей судьбой, населяют пространство романа, образуя единую мистическую семью. Действие романа разворачивается в наши дни, однако корни событий уходят в далекое прошлое. И автор переносит нас то в Москву времен Ивана Грозного, то в раскольничьи скиты, то в чекистские застенки, приподымает эзотерическую подоплеку русской истории XX века, и мы с ужасом видим, как свое господство пытается установить политиканствующая Лярва, как «посторонние существа» проникают в наш мир, чтобы собирать Истинную Кровь, устраивать путчи и «воскрешать людей по науке», как им противодействуют служители Софии.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.