Будущее не в прошедшем - [30]

Сигналы, записанные мной, были с того берега реки, где чужая земля, чужая сторона. Возникло какое-то тревожное чувство.

Настораживала и обстановка. Я находился в пограничной зоне. Внизу, прямо подо мной, пролегала по долине реки знаменитая контрольная пограничная полоса. Возможно, она во всех странах однотипна. Неширокая зона распаханной земли. Перепрыгнуть через нее нельзя. Даже олимпийский рекордсмен обязательно оставит след. А дальше след возьмут пограничники… И все пойдет так, как в приключенческом романе.

Не успел осмыслить происшедшее, как остановили властные слова:

— Я старшина Овчаренко. Предъявите документы.

Коренастый старшина, как мне было известно, прибыл на днях на заставу, чтобы поделиться опытом по охране границы. Он видел меня в кабинете начальника. Несмотря на это, он внимательно сличил фотографию на пропуске с моей персоной. Откозыряв и вернув документы, доверительно сказал:

— Иначе нельзя. Извините за строгость контроля. Служба.

Я молча протянул пограничнику листок с записью сигналов, вырвав его из записной книжки.

— Записали, успели? Это хорошо. Кое-что и мы сделали. Засекли точку передачи. Не возражаете, если мы вашу запись приобщим к делу?

Не дожидаясь ответа, старшина спрятал в нагрудный карман мой листок.

Двоичники и троичники. Прошло два года. Пограничный инцидент с сигналами из-за рубежа забылся. И, может быть, память бы начисто стерла этот эпизод, но однажды ко мне на работу явился все тот же Овчаренко. Хотя одет он был в штатский костюм, его принадлежность к воинскому сословию все равно выдавали молодцеватая выправка, четкая формулировка фраз.

Овчаренко сообщил, что записанную мной шифровку передали лучшим шифровальщикам страны. Работа была невозможно трудной, и специалисты отказались что-либо сделать. Установлено лишь, что в основе кода заложена двоичная система, близкая к обычному коду, применяемому в счетно-решающих устройствах кибернетических машин. Близкая, но не тождественная, чем-то принципиально отличающаяся от всех систем, применяемых в каком-либо государстве.

— Недавно на одном из участков дальневосточной границы произошло такое же событие. Установлено новое нарушение.

Овчаренко передал мне тщательно завернутый в бумагу пакет. В нем оказался хорошо ограненный прозрачный кристалл обычного кальцита.

— Командование поручило мне, — продолжал Овчаренко, — связаться с вами, получить от вас определение породы и выслушать ваши соображения о происшедшем. Не использован ли этот кристалл как своеобразный передатчик?

Овчаренко сообщил мне свой номер телефона и направился к выходу, уже у дверей он бросил заключительную фразу:

— Да, запись шифровки из Дальневосточной зоны оказалась в другом ключе. Она смонтирована на троичной системе, абсолютно не применяемой ни в одной из шифровальных служб. Не заложен этот принцип и в кибернетических установках.

Надо сказать, я не совсем понял просьбу или задание Овчаренко. Причем здесь я, геолог, случайно записавший шифровку? Я взял еще раз в руки кристалл кальцита с места второй передачи. Кальцит как кальцит. Разве только может привлечь его идеальная прозрачность?

Не из Космоса ли? Сведения о таинственных сигналах получили гласность. Оказывается, мы с Овчаренко ошибались, думая, что сигнализация проводилась шпионами. За рубежом зафиксированы были подобные же передачи. Сигналы шли в зонах, далеких от государственных или иных границ. В печать попали даже записи шифрограмм, весьма сходные с двоичными и троичными системами установленных нами передач.

Вся мировая печать включилась в публикацию фактов о новых передачах. Сигналы улавливались по всему американскому континенту, в Австралии, в Африке… Один из сеансов был записан даже в Антарктиде.

Замечена была даже одновременность некоторых передач, записанных разными людьми на различных континентах. В некоторых странах стали издаваться специальные научные журналы, в которых систематически освещались подобные факты. Им пытались дать объяснения.

Сначала была модной гипотеза, связывающая сигналы-вспышки с летающими тарелками. И сразу последовал град сообщений о том, что даже видели, как одна тарелка сигнализировала другой и та повиновалась сигналам.

Сторонников этой гипотезы охладило сообщение немецкого фермера, описавшего вблизи Цюриха случай четкой светосигнализации, проводимой двумя трехлетними мальчиками, использовавшими для этой цели зеркала.

Главную гипотезу высказал американский астроном Аллан Куперман. Он сообщил о связи глобальной межконтинентальной сигнализации с космическими явлениями. Ему удалось трижды наблюдать связь земной светосигнализации с ритмическими сигналами от далекой звезды.

Открытие Аллана Купермана вновь взбудоражило всю прессу.

— Это голос братьев по разуму, — пестрела одна группа заголовков на центральных полосах газет.

— Надо срочно раскодировать сообщения и послать ответ в космос, — требовали горячие головы.

— Нет, не надо посылать им ответных сигналов! — возражали осторожные люди. — Они вышлют команды поработителей.

Астрономы повели лихорадочные поиски. Устанавливались новые взаимосвязи сигналов. Чего только не писали в газетах!