Будьте моим мужем - [17]
— А сумочка, я так понимаю, в машине осталась?
— А? Какая сумочка? — занятая своими глупыми мыслями, я забыла обо всем. — А! Да-а! Сумочка, похоже, в машине…
— Я схожу за ней?
Он уже шагнул к выходу из кухни, готовый снова спускаться по лестнице в тёмном подъезде, где хоть глаз выколи! Опять под дождь! Что я, без сумочки не проживу час, что ли, пока свет не дадут? Я должна была это просто сказать словами. Да. Но распахнув рот, чтобы это сделать, я прежде всего схватила его за руку! Зачем-то… Наверное, чтобы успеть сформулировать свою мысль… пока он не ушел…
Я думаю, что зрение — важнейшее из всех доступных человеку чувств. Иначе как объяснить, что на миг лишившись его — от моего резкого движения огонёк свечи метнулся в ужасе по стенам и погас — я в первые секунды вообще не поняла, что происходит.
Вот я стояла у стола, а вот почему-то сижу на нем! Вот я держала Павла за руку, а вот почему-то обнимаю за плечи! Вот я собиралась что-то сказать, а вот мои губы накрыты его губами! И его язык, словно ему позволено все на свете, бессовестно… сладко сплетается с моим!
Разве понимаю я, что не просто держусь за него, а до боли впиваюсь ногтями в тугие мускулы на мужской спине? Нет, просто ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Разве я забыла, что в другой комнате находятся дети, и мне бы надо уделить время им? Нет, я помню… Ничего не помню! Только вкус его поцелуя — вкус кофе, который он пил в кафе… Только щетину на его подбородке, которой он царапает мою кожу…
И мне вовсе не кажутся пошлостью те легкие движения, которыми он то прижимается, то подается назад твердым бугром уже возбужденной плоти через подол чуть задравшегося, но остающегося на месте, платья к развилке между моих широко раскинутых бедер. Мне даже не кажется пошлостью собственный глухой стон, выдохнутый в его рот. А больше всего мне нравится, как бережно и ласково, особенно по контрасту с жарким поцелуем и такими же толчками члена через одежду, он отводит от наших лиц мои волосы…
Потом, когда внезапно загоревшийся свет отрезвил меня и заставил вырваться и убежать, я вспоминала с непонятным смятением и его ошарашенный взгляд, и резко взметнувшиеся вверх слишком длинные и густые для мужика ресницы, и то, как Павел дернулся за мной, чтобы удержать, чтобы продолжить…
И словно ушат холодной воды — глаза моего Андрюши с портрета, с которыми встретилась на пороге в зал. И я замерла. Потом медленно оглянулась. Павел все также стоял у кухонного стола спиной ко мне, уперевшись обеими руками о столешницу. Напряженные плечи казались каменными, голова опущена, волосы растрепались.
Я тут же выбросила из головы безумную мысль о том, чтобы вернуться и прижаться к нему сзади, чтобы обхватить его талию руками и почувствовать ладонями наверняка такой же твердый, как и плечи, пресс.
Мое предательское тело, видимо, просто соскучившееся по мужской ласке за эти годы, буквально молило об этом. Но пылающее лицо чувствовало укоряющий взгляд мужа. И пульсом стучало в голове: "Что же ты делаешь? Что же ты делаешь, дурочка?"
— Мама, а у дяди Паши телефон сдох, — Полинка уже тащила Андрюшу в свою комнату, где теперь стояли две детские кровати, приговаривая. — Пошли, пошли, я тебе сейчас все-все покажу! Поиграем в игрушечки, порисуем…
— Дядя Паша и сам чуть не сдох, — вдруг раздалось над моим ухом. — От перевозбуждения… Я за сумкой.
Он протиснулся мимо, скорее всего намеренно задев меня, и я, только когда за ним захлопнулась дверь, опомнилась и проговорила сама для себя в опустевшей комнате:
— А обсушиться?
Хотя зачем? Он же все равно пошел под дождь…
16. Павел
Я стоял возле машины, раскинув руки, поливаемый сверху холодными потоками, в которые превратился не такой уж и сильный еще полчаса назад дождь. И убей меня, не понимал, что только что произошло!
Ведь даже не думал… не собирался… Хотя нет, и думал, и собирался, и в кафе все время косился на ее губы, особенно когда Эмма слизывала подтаявшее мороженое с нижней… Но именно в тот момент, в кухне, меня словно кто-то толкнул в спину. И я не помнил, как развернул ее лицом к себе, как посадил на стол.
В памяти остался только вкус ее влажного горячего рта, ее пальцы, не отталкивающие, как я ожидал, а наоборот, крепко прижимающие к себе за плечи. И больше всего распаляли меня, явно не осознаваемые Эммой, легкие движения тела навстречу мне, ее ерзанье на краешке стола, то, как она шире разводила ноги, чтобы позволить мне прикоснуться к себе вмиг налившимся кровью членом, до боли упирающимся в туго облепляющие бедра узкие брюки.
Я стоял под дождем и чувствовал себя мальчишкой, который только что осмелился поцеловать первую в своей жизни женщину! А сердце все никак не останавливало свой бешеный танец в груди. И мне было жарко под холодными струями.
"Мне просто нужна баба. Неважно — Эмма или другая, — пришла в голову спасительная мысль. — Вот прямо сейчас к Вике поеду! Только сумку отнесу".
Но к моему счастью этого делать не пришлось — от дороги по тротуару на своем неизменном скейте ехал Кирилл, рабочий день которого уже подошел к концу.
— Эй, Кирюха! — окликнул парня, втягивающего от дождя голову в плечи. — Держи, матери отдашь. Как рабочий день?
Рождественский подарок для моих читателей! Верите ли вы в сказки? Верите ли, если вам уже не семнадцать и даже не двадцать два? Верите ли, если каждый день происходит ровно то же, что было позавчера и даже вчера, и даже неделю тому назад? Верите ли, если выросли дети и страшно достать из-под кровати простые напольные весы? Верьте! А впрочем… Не верьте! Даже если верить не будете, они все равно иногда случаются! И я очень-очень хочу, чтобы в этом году с каждой из вас такое вот чудо произошло…
Деньги, деньги, деньги… В конечном итоге, все в нашей жизни упирается в них, и только в них… Хочешь квартиру? Давай деньги! В моем случае квартира равнозначна жизни, в принципе. Каждый день в ночлежке для алкоголиков и наркоманов, в которую превратился дом моих родителей, может закончиться смертью. И не только моей, но, что еще хуже, смертью моей мамы или племянницы. Но я же смогу! Я заработаю! У меня терпение — ого-го! И это небритое чудовище потерплю! Месяц всего! Деньги-то мне предложили нешуточные — полгода можно не работать! А я еще собиралась просить начальство в отпуск меня не отправлять, чтобы подзаработать.
— И что, по вашему мнению, случилось со мной во время последнего выступления? — Тебя вычерпали. Опустошили. И если подобное будет повторяться, тебя надолго не хватит. — Опустошили? — звучало странно и неправдоподобно. — Силы выпили, что ли? Как вампиры? — Типа того. Можешь смеяться, но поверь мне, я знаю, о чем говорю. — Ну, ладно, допустим. И что же мне сделать, чтобы этого избежать? В чем мое лекарство? — В женщине. Что? Я подумал, что ослышался. В какой женщине? В проститутке что ли? Или в экстрасенсе каком-нибудь, вроде Таисии? — У меня есть Таисия. — Она — твой щит.
Продолжение самого популярного романа автора «Год Волчицы». Ещё недавно Рита жила обычной жизнью — бабушка, учеба, работа, жених. Но вот она уже новая Волчица, и судьба подталкивает её начать свой путь к трону. Справится ли Рита с этой новой властью? Всегда ли стоит её добиваться?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.