Будни революции. 1917 год - [91]

18.08

В этот день – 5 августа 1917 года по старому стилю – в газетах активно обсуждали принятые накануне «Постановления» Временного правительства. Среди них было одно, теперь кажущееся необычным и неожиданным: «Разрешить местным властям выдачу документов для повсеместного жительства в Российском государстве лицам чешской и словацкой национальности». Нетрудно догадаться, что контингент иностранцев, относящихся к этим национальностям, тогда представлял существенную величину и, кроме того, обладал позитивным настроем в отношении к «Российскому государству». Откуда вдруг взялась эта тема чехов и словаков? Да, мы о ней хорошо знаем по «Похождениям бравого солдата Швейка». И автор романа Ярослав Гашек находился в те дни в России, в плену, как и сотни тысяч его соотечественников. Чехия и Словакия не были тогда самостоятельными государствами, они входили в состав Австро-Венгерской империи, причем отнюдь не в качестве титульных наций, как, например, венгры, что видно уже из самого названия государства. Отношение к империи, к войне, которую она ведет, у подавляющего большинства чехов и словаков было негативным. Многие добровольно сдавались в плен частям русской армии, переходили линию фронта с поднятыми вверх руками. Всех помещали в лагеря, расположенные не только в глубоком тылу, в Поволжье или на Урале, но и на территории Украины. Кстати, будущий писатель и активный участник революционных событий в России Ярослав Гашек сидел в лагере, расположенном под Киевом. Среди пленных чехов и словаков велся набор в так называемый Чехословацкий легион, летом 1917-го это был резерв для ведения боевых действий против стран германской коалиции. Австро-Венгрия – «лоскутная империя», как ее постоянно называли в политических памфлетах, действительно трещала по швам. И явно в развитие темы пребывания чехов и словаков в России в газете «Время» была помещена заметка под характерным названием «Чехо-словацкая революция». В ней утверждалось, что в Чехии и Словакии имеют место массовые волнения и забастовки. Разъяснения по этому поводу дал главный редактор газеты «Чехо-Словак», издававшейся в России, Бронислав Павел: «Полученные в Петрограде телеграммы из Праги нисколько не преувеличивают того, что там происходит. Во всех чехо-словацких городах и областях в последние месяцы царит несомненно революционное состояние. Месяц назад, субботним вечером, на выходе публики из театров на Староместской площади, где находится памятник Яну Гусу и городская дума, произошла грандиозная манифестация гражданского неповиновения властям. Толпа требовала провозглашения чехо-словацкой республики и пела революционный гимн “Гей, славяне”. В припеве которого звучали слова “Русские с нами, кто против нас, того сметут французы”».

Не только специфическое, в духе бравого солдата Швейка, выдававшего себя за идиота, или в стиле городской интеллигенции – с пением гимнов на площади, но и вполне серьезное сопротивление оказывали чехи в тот момент действиям официальных властей Австро-Венгрии. В те дни австрийская армия предприняла наступление на итальянском фронте, но в Чехии начался массовый саботаж, забастовки, приведшие к коллапсу на железных дорогах.

Индустриально развитая Чехия была производственным военным цехом Австро-Венгрии, поэтому все эти волнения среди чешского пролетариата создавали серьезную угрозу для императорской Австрии. Ну и, так сказать, в обратном направлении – известия из России подогревали национально-освободительное движение в Чехии: «Известие о доблестном поведении чехо-словацких легионов в рядах русской армии вызвало необыкновенный патриотический подъем в Чехии. Последние события на русско-австрийском фронте ошеломляюще подействовали на всех любящих Россию славян. Революционное движение прорвалось раньше, чем можно было ожидать».

21.08

В этот день – 8 августа 1917 года по старому стилю – обострилась обстановка в малороссийских губерниях. Ее спровоцировали закончившиеся неудачей переговоры между Временным правительством и представителями Центральной рады Украины. Этот орган выражал интересы сторонников самостийности и незалежности Украины и даже в условиях войны требовал быстрейшего решения вопроса, как минимум федерализации Украины, то есть создания не только национально-культурной автономии, но и самостоятельного административно-правового пространства. Украинские делегаты были недовольны инструкцией, предложенной Керенским, в которой в состав будущей территории Украины включалось только пять малороссийских губерний, причем северные уезды Черниговской губернии также не входили в состав Украины. Рада настаивала на контроле над девятью губерниями. Не менее острыми были расхождения и в отношении компетенции будущих местных властей. Правительство Керенского утвердило лишь девять должностей генерального секретариата Рады, украинцы настаивали на четырнадцати министерствах. Пять требуемых ими позиций были таковы: телеграф, почта, железные дороги, военные дела и государственные регалии. Главным же пунктом преткновения стал вопрос о праве вето местных украинских властей на решения, принимаемые центральным правительством России. В редакции, предложенной представителями Рады, этот пункт звучал так: