Будни революции. 1917 год - [29]

. Что же означало «поздно» в тот момент? Об этом пишет французский посол в Петрограде Морис Палеолог: «В самом деле, со дня на день, я сказал бы, почти с часу на час я вижу, как утверждается тирания Советов солдатских депутатов, деспотизм крайних радикальных партий, засилие утопистов и анархистов». Это соображение с учетом того, что будет происходить летом и осенью 17-го, выглядит как пророчество. Однако в первые недели революции у многих еще сохранялись иллюзии, что все необходимое и нужное для страны и общества уже свершилось. Революция уже победила, и смысл ее заключался в свержении монархии. Наглядный тому пример подавал великий князь Кирилл Владимирович, который вывесил на своем особняке в центре столицы красный стяг, давал интервью, в которых нещадно критиковал свергнутого царя и особенно царицу, проводя мысль, что Александра Федоровна была неприкрытым немецким агентом. Неожиданным следствием этих заявлений стало то, что прилюдным аргументом для отказа отпустить царскую семью за границу стало опасение, что бывший император, осведомленный о военных и государственных тайнах, может выдать их противнику.

27.03

В этот день – 14 марта 1917 года по старому стилю – в столичной «Петроградской газете» было опубликовано обширное интервью с великим князем Кириллом Владимировичем. Этот представитель царской фамилии находился в те дни на виду. Многие петроградцы видели его лично на улицах города в шинели, украшенной красным бантом, во главе военной колонны гвардейского морского экипажа, проследовавшего к зданию Таврического дворца. Великий князь приветствовал революцию, и похоже, что делал он это действительно искреннее. Напомним, что в самом начале года Кирилл Владимирович подвергся опале, отстранению от дел. И вызвано это было коллективным письмом родственников Николая II самому императору с требованием, чтобы он отрекся от престола. Знаковая фраза «Ники, уходи» тогда часто повторялась в пересказах и пересудах. Так вот, инициатором этого коллективного письма-протеста был именно Кирилл Владимирович. В первые дни после победы революции великий князь явно пытался стать рупором общественного мнения, субъектом большой политики, не чураясь явно популистских приемов. Он заявлял: «Я не раз спрашивал себя, не сообщница ли германского императора Вильгельма наша бывшая императрица, но всякий раз силился отогнать от себя эту страшную мысль». Эта фраза призвана была убедить читателя в том, что императорский двор предательски сотрудничал с врагом.

Но появились к этому дню и настоящие персонажи большой политики, которые уже интуитивно чувствовали, что события в России развиваются в катастрофическом направлении.

Сергей Дмитриевич Сазонов, министр иностранных дел России, отставленный царем в 1916 году, в тот день в разговоре с французским послом заявил: «Мы заслуживали этой кары… но я не думал, что она будет так сурова. Вы знаете, как я люблю императора, с какой преданностью я служил ему, но я никогда не прощу ему, что он отрекся за сына. Он не имел на это права…» Пожалуй, впервые столь определенно было озвучено понимание случившегося – то, что потом станут говорить, без преувеличения, миллионы. Отречение Николая от престола не только за себя, но и наперед за своего сына Алексея фактически породило вакуум власти. Безвременье, которым удачно воспользуются политические радикалы. Уже в марте в России фактически возникло двоевластие. Легитимность Временного правительства и Временного комитета Государственной думы активно, а главное, успешно оспаривали Советы рабочих и солдатских депутатов, обладавшие реальной вооруженной силой. А вот если бы Николай передал трон своему 13-летнему сыну, назначив при этом регентский совет, все, как казалось тогда, выглядело бы основательно и разумно. Кстати, для сравнения. Петр I был провозглашен царем в возрасте десяти лет при регентстве своей старшей сестры царевны Софьи. Так что дело было не в возрасте наследника. О чем и рассуждал бывший министр иностранных дел Сазонов: «Разве существует какое бы то ни было законодательство, которое разрешало бы отказываться от прав несовершеннолетних? Что же сказать, когда речь идет о самых священных, августейших правах в мире. Прекратить таким образом существование 300-летней династии, пресечь грандиозное дело Петра Великого, Екатерины II, Александра Второго – какая слабость. Какое несчастье». Что ж, сказано с горечью и от чистого сердца. Но даже такие сетования ряды сторонников монархии в тот момент не умножали.

28.03

В этот день – 15 марта 1917 года по старому стилю – военный министр Временного правительства Александр Гучков добился от Совета рабочих и солдатских депутатов согласия пойти на компромисс в ключевом вопросе об армии. Речь шла о Приказе № 1 Совета, который вносил в вооруженные силы в буквальном смысле революционные изменения. Во-первых, согласно приказу в каждом полку избирался комитет из нижних чинов и унтер-офицеров, который обеспечивал контроль за использованием всех видов оружия – броневиков, пушек, пулеметов, не говоря уже о винтовках в руках каждого солдата. То есть применение оружия должно было быть санкционировано комитетом. Кроме того, командование, офицеры должны были согласовывать с комитетами планы и сроки проведения боевых операций. Добавим к этому отмену смертной казни за дезертирство. Надо ли говорить, что в боевых условиях, на фронте такая демократия означала просто коллапс армии как таковой. Словно в подтверждение этого один из пунктов Приказа № 1 Совета солдатских депутатов гласил об отмене всех внешних знаков различия. И в довесок ко всему офицер отныне обязан был обращаться к солдату на «вы», а старорежимные личные титулы «ваше благородие», «ваше высокоблагородие», напротив, запрещались. Все возникающие на этом месте