Будни милиции - [38]

На Виткова по прежнему месту его работы никаких компрометирующих материалов не было, за исключением одного взыскания за самовольно организованную торговлю рыбой с лотка на улице. Однако наряду с этим он имел две благодарности от директора торга, и начальство сочло возможным перевести его с повышением, сделав директором магазина, тогда как на старом месте работы он был заведующим отделом.

Мы ознакомились и с объяснением, которое написал Витков по поводу взыскания: «Мне было необходимо выполнить план, находившийся под угрозой, поэтому я совершил нарушение. Признаю свою вину и обязуюсь впредь неукоснительно соблюдать правила торговли».

Нужно сказать, что даже разрешенная и одобренная начальством торговля в киосках и с лотков обычно строго ограничивается. Oт нее и очереди на тротуарах, и загрязнение улиц, и, самое главное, — бескассовая торговля порой создает условия для сбыта «левого» товара. Если в результате каких-либо махинаций образуются излишки товара, сбывать их в магазине практически невозможно, потому что в каждой кассе есть контрольная лента. Поэтому нечестные торговые работники пытаются обмануть государство, прибегая к таким способам торговли, при которых деньги получает сам продавец.

Само собой разумеется, все вышесказанное относится не ко всей лоточной торговле, а лишь к редким, из ряда вон выходящим случаям, но не считаться с ними тем не менее нельзя.

Внезапная ревизия в магазине, проведенная по нашей просьбе, не дала никаких результатов, свежей рыбы там найдено не было. Прямо из кабинета директора торга, где был подписан соответствующий приказ, мы вместе с представителями бухгалтерии и двумя общественными инспекторами отправились в магазин к Виткову. Он принял нас с широкой улыбкой на продолговатом, чуть скуластом лице.

Магазин был небольшой, очень чистый, уютный и современный. Витрины и прилавки сияли мрамором и стеклом, белоснежные шкафы-холодильники казались чудом современной техники. Им не хватало только рыбы.

Соленой рыбы, замороженной и консервов имелось много, свежей рыбы не было и в помине. Витков сам вызвался помочь комиссии и делал это довольно толково. Между тем ревизия была отнюдь не простой формальностью. Мы знали, что искали. Мы были уверены, что какие-то следы незаконной торговли должны остаться, и искали их с упорством и настойчивостью, свойственными молодости.

Товар взвешивался, пересчитывался, сверялся с накладными. На свет вытаскивалась и подвергалась тщательному анализу любая, самая маленькая и пожелтевшая бумажка. Из документов следовало, что свежая рыба не поступала в магазин уже три недели. Между тем Куликов утверждал, что купил у Виткова трех судаков и щуку неделю назад. Рыбу, конечно, следовало уже реализовать, но почему она не была оформлена в соответствии с правилами торговли? Все это укрепляло наше убеждение в том, что Витков был одним из скупщиков (а может быть, и единственным) дешевой рыбы у старика Юргенса, если… если, конечно, можно было полагаться на показания Куликова.

Но к предположениям нужны были еще доказательства, а их-то и не было. Мое настроение с каждым новым документом, с каждым просмотренным ящиком все более ухудшалось, а тут еще куда-то пропал Худяков.

Я вышел во двор и там увидел Худякова. Он сидел на скамейке и разговаривал с молоденькими симпатичными девушками в белых халатах.

Худяков лучезарно улыбнулся мне и широким жестом предложил познакомиться.

— Не время, — сказал я.

— Нет, как раз время, — возразил Худяков.

— Светлана — заместитель секретаря комсомольской организации торга, Лена — продавец. В магазине нет свежей рыбы, так как Лена и Светлана продали ее на прошлой неделе с лотка у сквера на улице Пирогова.

Остальное девушки рассказали вечером у нас в отделе. Я записывал, стараясь не пропустить ни одного слова.

Витков вручил им накладную, рабочие отвезли рыбу на тележке к скверу. Лена и Светлана продали ее за один день, а деньги и накладную вернули директору.

— Все необходимые кассовые операции, — сказал Витков, — я проделаю сам.

Рыбой с лотка они торговали не впервые. Еще несколько месяцев назад Витков объяснил им, что товар этот ходовой и скоропортящийся, а хранить в магазине его негде.

На вопрос Худякова, что они думают о своем директоре, девушки растерянно переглянулись.

— Как-то не думали мы о нем, — призналась Светлана. — Но к нам он относился всегда хорошо, часто спрашивал про наши успехи в учебе и даже сделал подарки к Восьмому марта.

— Но мы их не взяли, — гордо вставила Лена. — Если бы всем девушкам в нашем магазине, а то почему-то именно нам.

Витков небрежно сидел или, скорее, полулежал, закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку стула. Он был сама любезность и даже тактично не интересовался, почему ревизия, которая вроде ничего особенного не обнаружила, закончилась беседой в ОБХСС. Сам он ни о чем не спрашивал, но на вопросы, которые задавали ему, отвечал так охотно, подробно и благожелательно, что было просто неудобно его прерывать. Он сказал, что каждый должен заниматься своим делом и что работа сотрудников ОБХСС, с его точки зрения, одна из самых трудных и он готов помочь нам, конечно, в меру своих способностей.