Будни королевы - [29]

— У тебя так воинственно глаза засверкали, Лина, – Даня наклонился ниже, и хотя вокруг плясало достаточно народа, показалось, кроме нас тут больше никого нет. — О чём подумала?

Мы ловко увернулись от какой-то пары, и у меня появилось несколько драгоценных секунд, чтобы придумать Ответ.

— Да так, — я улыбнулась, смело встретив его взгляд.

— Почему ты удрала тогда? — Данила резко сменил тему. – Тебе не понравилось, что я поцеловал тебя?

О, как, да он, похоже, не привык ходить вокруг да около.

— Мне просто надо было уйти, – туманно ответила я, не желая вдаваться в подробности той встречи.

Его ладонь крепче прижала меня, и следующий вопрос чуть не вызвал истерический смех.

— Ты втихаря удрала, что ли? от родителей?

Угу, только не от родителей.

— Что-то вроде, – не удержалась и всё-таки хихикнула.

— Сегодня никуда не убежишь, — понизив голос, заявил он и наклонился к самому моему уху.

Эм… Какой решительный мужчина, однако. И где таких выращивают?! Решила обломать ему немножко кайф, но не ожидала, что собственный голос вдруг приобретёт такие игривые интонации…

— А меня спросить не забыл, не?

Горячее дыхание обожгло шею, и я чуть не споткнулась от неожиданности.

— Ты сильно против?

Знать бы ещё, против чего. Данила мужик взрослый, и судя по всему, разводить кисель не привык, это не придворный этикет, где умение флиртовать возведено чуть ли не в ранг обязательного предмета для изучения юными барышнями. Никаких вольностей, только взгляды, комплименты, случайные – или нет – прикосновения. Поцелуи украдкой под сенью деревьев королевского парка исключительно, когда двое железно уверены, что их никто не застукает. Нет, я не настолько наивна, и прекрасно знаю, что среди моих фрейлин, средний возраст которых не превышает двадцати лет, девственниц по пальцам одной руки перечесть. Но я настолько отвыкла от прямых проявлений мужского внимания, что сейчас чувствовала себя слегка не в своей тарелке.

от ответа спасло неожиданное окончание музыки.

— Я пить хочу! – возвестив о своём желании, потянула Даню к стойке.

— Как скажешь, Линочка, – подозрительно кротко отозвался он.

Бросила на него косой взгляд и уловила смешинки в глубине глаз – они сейчас стали синими, как вечернее небо, а в уголках губ притаился намёк на улыбку. Хмыкнув, отвернулась и приложилась к прохладному элю. Тут же по обе стороны от меня на стойку легли широкие Данины ладони, а его подбородок удобно устроился на моём плече, с которого таки сползла злополучная блузка.

— Знаешь, я прекрасно умею различать, когда девушке нравится моё внимание, а когда лучше не лезть, — вкрадчиво «обрадовал» он своей проницательностью. – А ещё не привык ходить вокруг да около.

Угу, это я уже заметила. И молча порадовалась плотной ткани корсажа, через которую не чувствовалось тепло его тела. Зато от плеча волнами гуляли мурашки, устроив на спине скачки наперегонки, и всё время хотелось поёжиться.

— О, Даня, привет!.. — звонкий и смутно знакомый голос отвлёк от волнующих переживаний по поводу Данилиной близости.

Я повернула голову, и увидела ту самую блондинку, указавшую вчера дорогу к дому Рамона. Она уставилась на меня с плохо скрываемым раздражением – ясно, дамочка имеет виды на помощника кузнеца. Меня снова чуть не пробило на ха-ха, но к сожалению лица Данилы я не видела. Его руки как раз по–хозяйски устроились на моей талии, чётко обозначив приоритеты. Значит, намерениям блондинки не суждено сбыться, как бы призывно она ни улыбалась.

— Привет, Марика, – спокойно ответил он.

Блёкло-голубые, словно выцветшие, глаза буравили меня яростным взглядом. А что я, Даня взрослый мальчик, и сам решает, какие женщины ему нравятся, между прочим!

— Не познакомишь? — Марика изогнула бровь и облокотилась на стойку, отчего низкий вырез её блузки опустился ещё ниже, представив всем желающим на обозрение грудь третьего, если не четвёртого размера. Корсаж только еще больше подчёркивал, хм, это единственное достоинство Марики.

— Моя знакомая, из города. Близкая, — с выражением добавил он, и я чуть не пнула нахала: мы всего один раз целовались, что за намёки?!

Маска невозмутимости на моём лице не дала ни единой трещины. Зря что ли Арик дрессировал, чтобы научилась эмоции сдерживать?

— Во-от как? – протянула блондинка и недобро прищурилась. – И насколько близкая?

— Очень близкая, — от низкого, бархатистого голоса Дани я чуть не превратилась в желе, и уже мало внимания обратила на слова.

Бог ты мой, и почему я млею от таких вот мужских голосов!.. Марика распахнула рот, видимо, не ожидая подобной откровенности. Потом возмущённо фыркнула, бросила на меня ещё один ну очень выразительный взгляд, и скрылась в толпе.

— И что это было? — я собрала себя в кучу и попыталась высвободиться, но Даня не дал, прижавшись ко мне щекой.

— Просто не люблю настырных женщин, — мурлыкнул этот кот-искуситель, и мысли опять рассыпались блестящими бусинками, упрыгав по углам. – Может, пойдём, подышим воздухом?

Вот странно, настойчивые приставания Брайса вызывали желание съездить ему по морде, а прямой, как рельса, Даня, не слишком далеко ушедший в поведении от герцога, притягивал, как огонь мотылька. Хотя, Данила всё-таки действовал помягче… И нравился мне, чего уж тут. Тихонько вздохнув, я сдалась на милость желаний. Ну их всех в баню, герцогов, советников, корону эту дурацкую. Никто тут за мной не следит, и всё, что случится здесь, в деревне, будет исключительно на моей совести, и останется в моей памяти. А уж с совестью я как-нибудь договорюсь. Вряд ли со стороны Данилы это серьёзный интерес, не думаю, что он увяжется за мной, когда уеду. И потом, в постель меня никто пока не тащит. Почему-то я была твёрдо уверена, что Данька не будет действовать нахрапов, когда дело До этого дойдёт. А ведь дойдёт…