Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю - [4]

Кандидат медицинских наук, врач высшей категории Ульяна Михайловна Караваева также попала во вторую гинекологию в числе любимчиков доктора Неймана. И как обычно, Борис Францевич не прогадал. К тридцати пяти годам из подающей надежды студентки Караваева превратилась в опытного, пытливого, а главное — внимательного к деталям врача.

— Помните, в нашей профессии не бывает мелочей, — из года в год твердила она своим интернам, которые с ленцой относились к заполнению истории болезни. — Детские инфекции, перенесенные ранее полостные операции, аборты, пищевые аллергии, аллергии на лекарства, все это — ценнейшая информация, которая впоследствии может помочь вам поставить верный диагноз. Поверьте моему опыту: часто причина бесплодия женщины кроется как раз в ее прошлом, и, только найдя эту причину, мы сможем помочь пациентке.

Помимо лечебной работы Ульяна Михайловна активно занималась и научной деятельностью. Не так давно она успешно защитила кандидатскую диссертацию на тему «Негормональная регуляция менструальной функции у женщин репродуктивного возраста с дисфункциональными маточными кровотечениями». За долгие годы работы в стационаре материалов накопилось столько, что впору было садиться за докторскую. Однако подумав немного, Караваева здраво рассудила: не ученая степень делает женщину счастливой, и прежде чем бросаться на покорение вершин науки, неплохо бы разобраться с личной жизнью. А как раз личная жизнь у Ульяны Караваевой что-то никак не ладилась. К тридцати пяти годам она оставила в прошлом неудачный брак с однокурсником и несколько ничем не закончившихся романов, а в настоящем имела страстное желание обзавестись семьей и ребенком.

— Ты, Улька, какая-то несовременная, честное слово, — вот уже в который раз твердила ей Галка Полякова, опытная сердцеедка их отделения. — Или, может, ты принца ждешь на белом коне? Пойми, дуреха, все твои принцы давно обзавелись женами, детьми и любовницами и спокойненько полеживают себе на мягких диванах с бутылкой пива в одной руке и пультом от телика в другой. Так что, подруга, слушай более опытного товарища, снимай с глаз розовые очки, пора реально взглянуть на окружающую действительность. Чай, уже не шестнадцать…

— Отстань, Галка, — вяло отмахнулась от советчицы Ульяна, — дай хоть минутку посидеть в тишине, ноги гудят и голова раскалывается. С утра была плановая резекция яичников, а только что — экстренная внематочная.

— Резекция у Колывановой? Все-таки поликистоз?

— Ага, пункция подтвердила.

— Вот черт! Совсем ведь баба молодая. — Галка скинула туфли и с удовольствием потянулась. — Да я сама со вчерашнего утра как белка в колесе, даже не помню, когда ела в последний раз. Сейчас посижу с тобой минутку, потом к «папе» на два слова и домой, спать…

Уля с подругой расположились на стареньком диване в ординаторской. Тихо работало радио, монотонный голос диктора навевал сон, но, несмотря на усталость и бессонное ночное дежурство, Галка решила использовать эти редкие минуты затишья для пользы дела и завела с Ульяной их обычный, ничем не заканчивающийся разговор.

— Итак, вернемся к нашему вопросу. От тебя я не отстану, даже не надейся, не чужой человек все-таки и не могу спокойно смотреть, как ты теряешь драгоценное время со своим Стасиком. — Галина брезгливо поморщилась. Так она делала всякий раз при упоминании Станислава Петровича Макеева, анестезиолога ГКБ, с которым у Ульяны вот уже больше года тянулся вялый, безрадостный роман. — Пойми, такие, как Макеев, не женятся, потому что как огня боятся любых посягательств на их свободу и личное пространство. Он будет с тобой встречаться, спать, изредка дарить подарки, но предложения руки и сердца ты не дождешься от него никогда!

— И откуда у тебя, Галка, такие богатые познания в мужской психологии? — печально усмехнулась Ульяна. — Прямо не гинеколог, а дипломированный психотерапевт. Может, пора подумать о смене специализации? Говорят, им платят больше.

— За меня не волнуйся, мне и гинекологом неплохо живется, — совсем не обиделась на колкость Галка.

Галина Андреевна Полякова была на три года младше Ульяны, однако в отличие от менее удачливой подруги имела полный комплект, необходимый, на ее взгляд, любой уважающей себя женщине. У нее был добрый интеллигентный муж, работающий менеджером по продажам в крупной фармацевтической фирме, двое прекрасных детей, трехкомнатная квартира в спальном районе, а для души — молодой, не обремененный никакими обязательствами любовник. Во второе гинекологическое отделение Галочка попала по блату, сюда ее устроил бывший научный руководитель, а по совместительству хороший друг и бывший однокашник ее папы — к слову сказать, профессора, доктора медицинских наук. Нейман терпеть не мог блата и, как его следствие, академических деток, которые, чувствуя свою защищенность, когтей не рвали и редко становились хорошими врачами. Однако Галочка явилась редким исключением. В коллективе она прижилась быстро, трудилась наравне со всеми, носа не задирала, своим высокопоставленным папой не кичилась, одним словом, знала свое место. Не прошло и пары лет, как Борис Францевич позабыл, каким путем попала в его отделение эта милая, обаятельная хохотушка с ямочками на щеках и очаровательно вздернутым носиком.