Будет скафандр — будут и путешествия - [8]

Еще бы я не хотел! Мы с папой сошлись на том, что оттащили в сарай ящик и упаковку. Когда мы вернулись, в доме уже торчали репортер и фотограф из «Клариона» – о моем выигрыше газета узнала раньше, чем я, что мне показалось неправильным.

Они попросили меня попозировать, и я не стал возражать.

Влезть в скафандр оказалось делом тяжким. По сравнению с этим одеваться в вагоне на верхней полке просто пустячок.

– Погоди-ка, парень, – сказал фотограф. – Я видел, как их надевают. Совет примешь?

– А? Нет, то есть я хотел сказать «да».

– Ты в него проскользни, как эскимос в каяк. Потом суй правую руку…

Так оказалось намного легче. Я широко распустил передние прокладки и сел в скафандр, хотя при этом чуть не вывихнул правое плечо. Потом нашел специальные лямки для подгонки размера, но возиться с ними не стал. Фотограф запихнул меня в скафандр, застегнул молнии, помог подняться на ноги и задвинул шлем.

Баллонов с воздухом на скафандре не было, и пока он сделал три кадра, мне пришлось жить на том воздухе, который остался внутри шлема. К тому времени, как фотограф кончил снимать, я удостоверился, что в скафандре действительно работали: внутри стоял запах грязных носков. Я с радостью скинул шлем.

И все равно, носить скафандр мне нравилось. Прямо как космонавт.

Газетчики ушли, а мы вскоре легли спать, оставив скафандр в гостиной.

Около полуночи я осторожненько спустился вниз и примерил его еще раз.

На следующее утро, прежде чем идти на работу, я отнес скафандр в мастерскую.

Мистер Чартон вел себя дипломатично. Он сказал всего лишь, что хотел бы взглянуть на мой скафандр, когда у меня найдется время. О скафандре знали уже все – моя фотография красовалась на первой странице «Клариона» между заметкой об альпинистах и отчетом о пострадавших во время празднеств. Статейку написали довольно зубоскальную, но я на это внимания не обращал. Я ведь толком и не верил никогда, что выиграю, зато заполучил самый что ни на есть настоящий скафандр, которого не было ни у одного из моих одноклассников.

Днем папа принес мне заказное письмо от фирмы «Мыло „Скайвей“». Письмо содержало документы на владение космическим скафандром, герметическим, серийный номер такой-то, быв. собственность ВВС США. Письмо начиналось с поздравлений и благодарностей, но в последних строках было и кое-что существенное:

«Мы сознаем, что выигранный Вами приз может Вам в ближайшее время и не понадобиться. Поэтому, согласно параграфу 4-а правил проведения конкурса, компания готова выкупить его за пятьсот долларов наличными. Для получения денег Вам следует вернуть скафандр в демонтажное отделение фирмы «Гудьир» по адресу: город Акрон, штат Огайо, до 15 сентября сего года. Почтовые расходы фирма принимает на себя. Компания «Мыло „Скайвей“» выражает надежду, что Вы получили такое же удовольствие от нашего конкурса, какое мы получили от Вашего участия в нем, и что Вы согласитесь не отсылать скафандр до проведения специальной телепередачи, посвященной мылу «Скайвей». За участие в ней Вам будет выплачено 500 долларов. По этому поводу с Вами свяжется директор Вашей местной телестудии. Мы надеемся, что Вы не откажетесь быть гостем нашей передачи. С наилучшими пожеланиями от мыла «Скайвей», чистого, как само небо».

Я протянул письмо отцу. Он пробежал его глазами и вернул мне.

– Надо, наверное, соглашаться, – сказал я.

– Телевидение не оставляет шрамов на теле, так что греха в этом я не вижу, – ответил отец.

– Да нет, я не о том. Их передача – просто легкий заработок. Я думаю, что мне и впрямь следовало бы продать им скафандр. – Мне бы радоваться: ведь подвернулись деньги, в которых я так нуждался, а скафандр мне был нужен, как рыбке зонтик. Но радости я почему-то не чувствовал, хотя никогда в жизни мне не доводилось еще иметь пятьсот долларов.

– Вот что, сын, заявления, начинающиеся со слов «мне и впрямь следовало бы», всегда вызывали у меня подозрения. Эта фраза означает, что ты сам еще толком не разобрался, чего тебе хочется.

– Но пятисот долларов хватит почти на целый семестр.

– Какое это имеет отношение к делу? Выясни сначала, чего ты хочешь, а потом поступай соответственно. И никогда в жизни не уговаривай себя делать то, что тебе не нравится. Подумай хорошенько.

Отец пожелал мне спокойной ночи и пошел спать.

Я решил, что сжигать мосты неразумно. В любом случае – скафандр мой до середины сентября, а там кто знает, может, он мне надоест.

Но он мне не надоел. Скафандр – это чудо техники, космическая станция в миниатюре. Хромированные шлем и плечи переходили в асбестово-силиконово-фиберглассовый корпус, жесткий, но с гибкими суставами. Суставы были сделаны из такого же прочного материала, но с сохранением «постоянного объема»: при сгибании колена специальные «мехи» увеличивали объем перед коленной чашечкой ровно настолько, насколько ткань скафандра приближалась к ноге сзади. Без такого устройства много не походишь: внутреннее давление, которое может доходить до нескольких тонн, заставит человека застыть на месте, как статую. Эти компенсаторы объема были покрыты двойной броней; даже суставы пальцев и то покрывались ею.