Будем жить! - [96]

Вместе с радистом примчал и Рыжий – ну да, День не мог не сказать, родня, все же… Рыжий молча сел рядом с телом и затих, только слезы время от времени капали с подбородка. Эта безмолвная боль меня вдруг как-то… не то чтобы разозлила, но похоже! Убит один из наших! Мой хороший знакомый, почти приятель! Убит в спину, подло, и так же брошен в саванне, на поживу падальщикам! Родственник моего бойца, близкий родственник! И это просто так проглотить?!

Я оглянулся, прикидывая варианты, затем обратился к лейту:

- Тарщ-лейнт, разрешите немного осмотреться? А то мы все тут немного потерянные, мало ли?

Золин, мельком глянув на меня, кивнул и опять отвернулся к рации, ожидая подтверждения контакта. Я махнул ошивающемуся в прямой видимости Марату и направился к наиболее высокой точке – скальному останцу в паре сотен метров на восток. Когда мы уже собрались лезть наверх, сзади послышалось сопение, оглянувшись, я встретился глазами с Акулой:

- Тарщ-сержнт, разрешите с вами?

Залезли на верхушку скалы – там и лезть-то пришлось из полутора десятков общей высоты метра три, так что скорее поднялись – минут за двадцать, глотнули водички, а пока Марат вытаскивал наверх Акулу, я внимательно осматривал округу. С высоты, пускай даже и такой небольшой, все видится заметно иначе. И то, что с земли кажется незначительной мелочью, с высоты иногда перестает ею быть…

- Следопыт… это же – колея?! – Акула буквально выдохнул вопрос, указывая на две вполне различимые в травяном ковре полоски, видимые едва-едва – но все еще заметные! Я молча махнул рукой влево – там была еще одна колея, но какая-то смазанная, хотя и лучше выкатанная, как если бы проехали несколько машин. Правда, колеи той было всего около полусотни метров, дальше сухая каменистая поверхность полностью скрывала следы… для кого угодно, но не обязательно для меня! Точнее, не меня лично…

- А вон там ветка сломана, и тоже вроде как машина заезжала. – вдруг сообщил Марат, показывая чуть в сторону от большей колеи. Я присмтрелся, потом повторил – но уже в бинокль… очень похоже, что Марат прав. Кустики очень характерно ободраны кое-где, сильно напоминает картину, остающуюся после выезда машины из таких вот зарослей.

- Акула, а куда Гаврилыч мог ехать? – я спросил, ни на что особо не рассчитывая, но Валера неожиданно ответил:

- В эту сторону – к сослуживцу, он каждый год в отпуск к кому-то ездит, иногда даже компанией собираются. А чаще всего – сюда, к дяде Семену, только он километров так за триста отсюда живет… Они там, бывает, по неделе бухают… отдыха…ли. Теперь уже не будут… Через Михайловку к нему удобнее всего – там и переночевать можно, и заправиться, и даже СТО какое-то есть. Михайловка – километров сто отсюда, возле озера стоит, там в основном транзитом зарабатывают и фермы мясомолочные, пару штук, держат. На Транзитку, через которую демидовские ездят, он бы сразу от Одессы выворачивал, тогда тут ему делать нечего… было бы. – я кивнул, сам ехал в Н-О через тот поселок, тысячи на полторы-две населения. Его и Транзиткой назвали именно поэтому – такое место удобное, для конвойщиков и вообще транспортников, как раз за день пути до Одессы… Михайловке в этом плане повезло меньше, через нее трафик был… да не всегда он и вовсе – был. Само место поселения неплохое, хозяйствовать там можно, но никакой оживленности движения от слова «никогда». Через нее тоже можно выехать и на путь к Базе, и на Демидовск, да и вообще как только захочется, «дороги» тут ведут туда, куда машина проехать может – но за ней на пару-тройку суток пути нет никаких серьезных поселений, в смысле – чтоб и заправки были, и медпомощь если что, и вообще люди в товарных количествах… Земли сухие и безжизненные (ручеек – флягу наполнить – найти не проблема, но даже для разведения уток уже тесно и мало, а про стадо телят и говорить незачем), ничего полезного нет (или пока еще не нашли ничего, ради чего стоило бы в них вкладываться).

Я еще раз осмотрел то, что мог разглядеть, и скомандовал:

- Тут все, ползем обратно. Надо на колеи внимательнее посмотреть.

Первая мной замеченная колея, от одной машины, принадлежала, похоже, отечественному 469-му, именно такой машиной владел Гаврилыч. Очень неплохо прокачанный уаз-469, со всякими кенгурятниками, лебедками и прочим обвесом, был предметом его гордости, я эту машинку частенько видел на стоянке у казарм. И колея по ширине вполне соответствовала «уаз»-у (хотя таких машин и за бугром полно, от ленд-роверов до паджериков – нет, если совсем миллиметры мерять, то разница очевидна, но вот такую колею на суховатой и местами распрямившейся траве, чтобы точно, еще замерь попробуй!), да и направление, кажется, тоже не противоречило этой версии. Вторая колея выглядела совсем иначе – такое впечатление, вслед за «уаз»-ом прошла чуть более тяжелая машина, что-то вроде «газели» или «спринтера». Груженной «газели». Мы проверили и замеченную Маратом ухоронку – похоже, именно тут какое-то время, не слишком долгое, стояла вторая, большая машина. А самое главное – на месте её стоянки Акула (случайно, надо признать) обнаружил приличных размеров масляное пятно! Скорее всего, машина получила какие-то повреждения и начала терять масло, но это же значит, что и укатить слишком далеко она никак не может – как минимум, будет временная остановка для мелкого ремонта! Или – что для нас наиболее удачно – машинке этой и ехать далеко не требуется, где-нибудь в радиусе полусотни… ну пусть сотни километров – база этих ублюдышей! И мы их там обязательно навестим – только бы найти…