Будем жить! - [23]

- Так, Щуров. Тебе – пять нарядов вне очереди, Акулов – проследить. – подождав уставного «так-точна!» из пары глоток, лейтенант выдохнул и почти нормальным голосом принялся допрашивать меня:

- А вот к тебе, курсант Злой, есть пара вопросов. Первый – ты почему в стволе патрон держишь? Забыл положения устава при нахождении подразделения вне боевой обстановки? Кто разрешал тебе досылать-взводить автомат?!

Я вытянулся «в струнку» и молча таращил глаза на начальство. Шемахин поморщился, потом махнул рукой:

- Ладно, давай неофициально… Ты понимаешь, дурья башка, что если вдруг у тебя произойдет случайный выстрел, да ты ещё и попадешь в своего – тебе будет кисло?

Я пожал плечами:

- Нет, случайный выстрел маловероятен. Я автомат на предохранителе держу, у меня же не калашмат, мне «собачку» повернуть – одного большого пальца и доли секунды вполне достаточно, это ж не АК-овский рычаг нащупывать/давить. А вот находиться в дикой местности с неготовым к немедленному открытию огня автоматом – потянет на метод весьма забористого самоубийства. Да у меня волосы дыбом стоят даже на спине, пока я оружие «к бою» не приведу!

Активно греющий уши Акулов встрепенулся, но промолчал, а лейтенант посмотрел на меня с каким-то новым интересом и медленно проговорил:

- Какие, однако, полезные у тебя… рефлексы. Тут не каждый местный такое скажет, а уж вчерашний переселенец без году неделя, да ещё и в твоем возрасте… Ты что – «за ленточкой» охотником-одиночкой был, батя лесником или охотоведом работал?!

Я помотал головой:

- Нет, тарщ-лейтнант, я горожанин потомственный. Просто – успел немного побродить уже здесь, до призыва… Раза три-четыре чуть не сожрали хищнозавры, вот и привык; и отвыкать не хочу!

- Ладно, будем считать, пока что убедил. – инструктор окинул взглядом столпившихся потихоньку вокруг курсантов (впрочем, некоторая их часть, в основном из «аборигенов», посматривали больше вокруг, чем на командира) и скомандовал:

- А ну, по местам! Чего собрались, команда была?! Злой, назначаешься вместо Щурова в караул, бди, у тебя получается лучше. Продолжать занятие! – но, в отличие от ломанувшихся гурьбой к ячейкам курсантов, сам остался на месте.

Я уже привычно козырнул, а потом, подумав секунду, предложил:

- Тарщ-лейтнант, разрешите обратиться? Давайте немного побегаем ещё, чуть дальше, или ближе, или в сторону – главное, отсюда, и побыстрее?

Шемахин, кажется, именно такого предложения и ждавший, услышал недоумённое бурчание из задних рядов и чуть громче, чем в простом разговоре, спросил:

- Кто может объяснить, для чего курсант Злой предлагает поменять место проведения занятия?

После короткого молчания и переглядываний, ответил нахмурившийся ещё сильнее и заметно нервничающий ком-од Акулов:

- Да что тут сложного? У нас в полусотне метров валяются две дохлые тушки, воняют свежей кровью и требухой на километр вокруг… Еще полчасика-час, и тут не протолкнуться станет от падальщиков, а там бывают та-акие твари… Надо отсюда сматываться, Злой правильно говорит, и побыстрее, пока они нам навстречу ещё не ломятся!

Инструктор одобрительно кивнул:

- Верно, курсант, именно так. Взво-о-д! Собрать личное имущество, оружие на предохранители, командирам отделений доложить о готовности! Через пять минут – уходим…

Вечером, когда я драил котёл на кухне, один из поваров, старший смены (повара в основном были наши же, срочники, только приставленные к кухням изначально – но руководили на кухне несколько контрактников, они же занимались и обучением «молодых»), позвал меня «на поговорить». Я, по старой памяти, решил было, что кому-то успел опять оттоптать мозоли, и выходил из блока в готовности сразу стрелять при первом же намеке на атаку… Возле беседки, в чём-то типа сквера для отдыха (было в части и такое, недалеко от столовой, строго в противоположном направлении от курилки), стояли Акулов, Весло, в самой беседке ещё кто-то шелестел бумагой. Чуть в стороне, хоть и рядом, пламенела под светом фонаря шевелюра Рыжего. Но полное впечатление создавалось, что дополнительным источником света служит не столько фонарь на столбе, сколько он же, но у Рыжего под глазом! Я присвистнул:

- Игорёха, откуда такое украшение?! Нет, ты не думай, тебе очень идёт – но вроде ж ещё пару часов тому ты бы в темноте как все спотыкался… А теперь просто прелесть – хоть в погреб, хоть в колодец?!

Рыжий вздохнул, шмыгнул носом:

- Споткнулся я… Об табуретку ударился… вот.

Я глянул на равнодушного Акулова, потом всё же решил выяснить окончательно:

- Не переборщили? Парень понял, что это в науку, а не в наказание?

Ком-од пожал плечами, ответил сам Игорь:

- Да я, это, без претензий… За дело, чего уж тут… Ты, знаешь, Злой… Это, спасибо тебе; если б не ты – я бы мог и того… точно, под трибунал! А Валерка… мы ж рядом росли! Как я тёть-Тамаре бы в глаза смотрел… Если что – ты только свистни!

Я покивал понимающе, Рыжий ещё что-то пробормотал и свалил «по делам». Акулов молча подтолкнул в плечо ко входу в беседку, когда я туда вошёл – слегка обалдел. Нет, то, что подготовлена «поляна» – я не сомневался, но вот то, что во главе стола рассядется «Гаврилыч», оказалось… неожиданностью! Кого-кого, а уж сержанта-недоброжелателя я увидеть не ожидал! «Горилл», оценив дернувшуюся к пистолету руку, приподнял бровь: