Будем квиты - [9]

Провожу рукой по длинным волосам, а потом снова вздыхаю.

- Я хочу уйти отсюда, - признаюсь я.

Шеннон с Келли понимающе кивают.

Я поднимаюсь на ноги. Шеннон отворяет дверь настежь. Вечеринка продолжается, как будто ничего и не произошло. Какой-то парень с серьгой в ухе, прижав ладонь ко рту, забегает в уборную, в которой мы только что находились и выворачивает свой желудок в унитаз. Ужасно!

Я спускаюсь вниз по лестнице и в углу в кресле замечаю Джека. Он пьян и ухмыляется мне, а я показываю ему фак. Никогда раньше так не делала, но раньше я ни разу и не посещала подобного рода мероприятия. Когда я подхожу к входной двери, меня окликает знакомый голос. Шеннон и Келли оборачиваются вместе со мной. Это Аарон. Его голубые глаза всё так же враждебно меня оглядывают. Как будто я - дичь, а он - охотник. Как будто он хочет меня уничтожить.

- Выметайся прочь из моего дома, - протягивает он, опираясь плечом о стену и отпивая пиво прямо из бутылки.

Что за манеры у этого идиота?!

- Я уже собралась уходить. Не волнуйся.

Когда я отворачиваюсь, он вдруг говорит:

- И передай своей сестрёнке, что я так просто это не оставлю. Передай ей, что я отомщу.

В ответ я лишь усмехаюсь, но он не видит этого. Я думаю о том, что он сегодня сделал мне очень больно и не только физически. Поэтому, думаю, что он заслужил кое-что.

Я поворачиваю лишь голову в сторону Аарона и поднимаю средний палец вверх. Люди вокруг ахают.

- Засунь себе это в задницу, урод, - произношу я нарочно медленно.

И выхожу за дверь. Я слышу лишь его ругань, когда оказываюсь на улице и то, как разбивается стекло обо что-то деревянное. Шеннон и Келли дают друг другу «пять», весело посмеиваясь.

Глава 4

Агнес

Под песню Джона Ньюмана «Come and getit » я паркую свой серебристый «Субару Ипреза Седан», который пригнал мне папа вчера, на парковке, находящейся рядом с музыкальной школой. Говорят, совсем скоро и в Палм-Бей должны открыть собственную студию хореографы, с которыми я занимаюсь в Джексонвилле вот уже более восьми лет. Занятия танцами для меня – как глоток свежего воздуха. Я забываю обо всём, когда партнёр кружит меня в комнате, полной зеркал, и мы оба отдаёмся этому невероятному чувству свободы.

Я выхожу из машины и блокирую двери. Поправляю ремень сумки на плече и вхожу в высокое здание. Охранник на входе сразу же спрашивает мою фамилию и выдаёт пропуск, а так же он ориентирует меня и подсказывает, куда пройти. На третьем этаже в коридоре слишком много растений – и на подоконниках, и на полу возле окон. Всё выглядит таким чистым и опрятным; здесь очень хорошо пахнет.

По лестнице я поднимаюсь на третий этаж, и там, в маленькой аудитории, слева от большой арки, меня ждёт Дуайт – мой партнёр по бальным танцам вот уже больше, чем четыре года. Долгое время мы с ним занимались спортивными бальными танцами. Однако для бала в честь дня рождения мэра, который состоится в октябре, мы разучиваем номер, имеющий направление «венский вальс». Хореограф нашей группы поставил танец для четырнадцати пар. А комиссия допустит к выступлению на торжестве в октябре лишь четыре пары… И я очень хочу быть в числе этих людей. Поэтому, мы с Дуайтом работаем на износ. Его тётя работает в этой музыкальной школе: она смогла выпросить для нас этот небольшой зал ради наших занятий, которые мы никак сейчас не можем оставить. Дуайт будет приезжать в Палм-Бей в течение месяца, пока в июле нам не предстоит выступать перед комиссией в Джексонвилле.

- Привет! - радуюсь я, видя своего друга после недельной разлуки.

Дуайт – высокий и в меру накаченный брюнет – быстро направляется ко мне и загребает в медвежьи объятия. Его тело рядом с моим кажется огромным.

- Я соскучился, вредина, - ухмыляется он, поднимая голову.

- Я не вредина! – протестую, щипая его за бок.

Он изображает жуткую боль на лице, а потом кружит меня по всей комнате, в углу которой стоит белый фортепиано. Дуайт заостряет взгляд на музыкальном инструменте. Я знаю, что ему не очень нравится вспоминать о своём прошлом, в котором он очень сильно мечтал стать пианистом, но его родители-алкоголики избивали маленького мальчика лишь при упоминании об этом. Впрочем, они избивали его по разным причинам, пока социальные службы не решили их родительских прав. С восьми лет Дуайт живёт со своим дедом. Он ещё не так стар, но ему тяжело справляться с опекунством по рассказам моего друга. - Ладно, - вздыхает Дуайт, обращая внимание на меня. – Расскажи, как ты? Как тебе здесь? Ох, стоит ли говорить ему о том, что натворила Саманта? Мне нужно кому-то выговориться, но я не думаю, что это хорошая идея. Сначала нужно хотя бы услышать от сестры её оправдания или вроде того. Она даже не перезвонила , хотя я просила об этом сестру, написав ей больше пятнадцати истеричных сообщений за двое суток.

- Всё хорошо, - вру я, налепляя фальшивую улыбку.

Я прохожу к маленькому столу, на котором стоит ноутбук, и видеозапись наших прошлых репетиций уже открыта; нужно всего лишь нажать на «play ». Дуайт подготовился: загрузил в проигрыватель песню, под которую мы танцуем. Благо, с хореографом у нас вкусы сходятся – люблю песни Джоша Гробана.