Буддийская классика Древней Индии - [24]

III. Махаянисты вместо идеи архатства выдвинули религиозный идеал бодхисаттвы (санскр. bodhi-sattva; существо, стремящееся к Просветлению, просветлённое существо). В раннем буддизме и в книгах школ Малой колесницы так называли Будду Шакьямуни до Просветления, в том числе во всех предыдущих рождениях. В данном случае точен первый из приведённых переводов термина, который применим также к буддам предыдущих вселенских периодов (кальпа) и к Майтрее — Будде будущего, пребывающему ныне на небе в качестве бодхисаттвы. В Махаяне бодхисаттва — во-первых, класс небесных существ (бодхисаттва-махасаттва), достигших Просветления, но продолжающих череду рождений в сансаре, помогая другим освобождаться, во-вторых, особый класс монахов (и даже мирян), давших обет достигнуть Просветления из сострадания к другим существам, а не для себя (см. также интересное исследование [Vetter 1994]).

Бодхисаттва Великой колесницы проходит последовательно 10 стадий (бхуми, см. ниже PA, V, 40-62 и ДС, LXIV) духовного роста, на которых постепенно обретает необычные, чудесные и божественные качества. Это 10 видов власти (он имеет власть над собственной жизнью, умом, поведением, осознанным будущим рождением, наклонностями, деяниями, овладевает Законом, сверхъестественными способностями, медитацией, знанием) и 10 видов силы — терпимость, интуиция, отречение, сосредоточение, добродетель, практика, а также врождённая, аналитическая, созерцательная и умственная сила (ср. ДС, LXXIV-LXXVII [Андросов 2000а: 543—548] с аналогичными видами власти и силы Просветлённого).

В ранней Махаяне идеал бодхисаттвы даже затмил идеалы нирваны и буддства (buddhatva), поскольку именно бодхисаттвы считались «делателями будд», остающимися в стороне от конечного освобождения. Одними из первых «делателей» были названы Авалокитешвара (воплощение Сострадания) и Манджушри (воплощение Мудрости). Они стали такими же небесными просветлёнными существами, как и Майтрея. Прежде чем вступить на Путь бодхисаттвы, нужно вырастить в собственном сознании три корня блага: 1) волю к Просветлению в уме, преисполненном сострадания, 2) полную чистоту намерений и волевых усилий, 3) отказ выделять Я и Моё, что по-русски можно было бы назвать абсолютным бескорыстием.

В тибето-монгольском буддизме большинство бодхисаттв из книг Махаяны и Ваджраяны стали «воплощаться» в живых исторических персонажей: царей, глав буддийских школ, настоятелей монастырей и т. д. Вначале это происходило постфактум, а затем была создана особая процедура выбора и поиска нового воплощения. Путь просветлённых существ Великой колесницы раскрывался также в связи с новыми этическими представлениями и новыми идеалами поведения. В махаянских сутрах бодхисаттвы сознательно налагают на себя наитруднейшие обеты во благо всех существ. Согласно «Алмазной сутре», спасая всё живое во вселенной, нужно сохранять незапятнанной свою святость (см. ниже перевод).

Если в Хинаяне Путь прокладывался личными усилиями верующих, то в Махаяне их в Пути поддерживали и сопровождали бодхисаттвы. Новая буддийская идея состояла в том, что духовные заслуги передаются другим лицам и такая «передача» обогащала как верующего, так и дающего. Эта мысль обыгрывается в текстах по-разному. Примером может послужить сверхчеловеческий обет из «Ваджра-дхваджа-сутры» соблюдать жертвенную сострадательность (каруна) и быть готовым принять любые муки: «Я принимаю на себя... деяния всех существ... и их страдания... Я не забочусь о своём спасении и стремлюсь наделить все существа великолепием высшей Мудрости... Я готов подвергаться любой пытке... Ибо пусть лучше буду страдать я, чем это множество живых существ... Я ведь решился достичь высшей Мудрости ради всего живущего, чтобы спасти мир» (цит. по «Шикша-самуччая», 280-281).

Жертвенная сострадательность — не только эталонное качество высших просветлённых существ. Обет обрести её должен дать каждый вошедший в Великую колесницу и постоянно твердить себе об этом (в современной трактовке: заниматься аутотренингом). Пример такого гимна-молитвы создал Нагарджуна (см. ниже в моём переводе с санскритского и тибетского языков «Драгоценные строфы», V, 66—88).

Духовное совершенство бодхисаттвы относится к фактам не только принципиально неописуемой жизни сознания, но и определённого поведенческого стереотипа этой жизни. Последний фиксировался в трудах буддистов в виде набора параметров деятельности бодхисаттвы. «Ланкаватара-сутра» называет девять таких параметров, а именно:

1) удалиться от всех искажённых взглядов на существование;

2) высвободиться от пут условных суждений;

3) постичь нереальность «внешнего мира различий»;

4) видеть в сансаре и нирване два аспекта одной и той же реальности;

5) практиковать сострадательность сердца;

6) совершать поступки без усилий;

7) упражняться в созерцании миров без цвета и формы;

8) приобретать совершенную мудрость;

9) выказывать признаки «Тела Будды» [Lankavatara 1932:45—72].

Апофеозом религиозного учения о просветлённых существах, вероятно, является обожествление высших из них. Эта тенденция Махаяны вылилась в создание многочисленного пантеона неземных бодхисаттв, восседающих на лотосовых тронах в особых регионах буддийской вселенной и покровительствующих определённым странам света. Наиболее почитались Авалокитешвара — воплощение Сострадания (другое его имя — Падмапани, или Держащий лотос), Манджушри — воплощение духовной красоты, Ваджрапани— воплощение несокрушимости всех будд (букв, держащий громовник), Майтрея — воплощение любви, милосердия и другие.