Будда однажды сказал - [6]

Вера, по Будде, походит на такой горизонт. Боги тоже похожи на горизонты, миражи. Человек верит в них, потому что чувствует себя одиноким. Мы не знаем, кто они; мы сами создаем их, потому что нуждаемся в них. Но наша потребность не может быть гарантией реальности их существования, гарантией истинности воображаемого.

Человек подобен путнику в ночном лесу. Он одинок. Он нуждается в попутчике. Можно вообразить себе попутчика, можно начать говорить с попутчиком, можно даже начать отвечать за него. Это создает иллюзию, что кто-то — рядом. Можно поверить в попутчика, можно загипнотизировать себя, но это не означает, что он появится на самом деле.

Люди, когда они в одиночестве, начинают насвистывать. Проходя темной ночью через лес, они напевают. Это помогает, это лучше, чем ничего. Слушая собственный свист или пение, воображаешь, будто кто-то есть рядом. Ведь мы привыкли слышать голоса людей, так что эта иллюзия естественна.

Но Будда говорит: реальность не меняется от того, что кто-то в этом нуждается. Реальность не реагирует на наши потребности. Наша потребность проистекает от того, что мы одиноки, и нам хочется видеть отца в боге, в небесах. Вот почему христиане называют бога отцом — он символизирует потребность в отце.

Психологи согласны с Буддой. Бог, с их точки зрения, — только потребность в образе отца. Маленький ребенок видит в отце гарантию безопасности, защиты. Ему хорошо, потому что отец рядом. Когда человек вырастает, он становится самостоятельным и больше не видит в отце защитника. Он знает, что отец столь же слаб, как и он сам, возможности отца так же ограниченны. И вскоре человек начинает понимать, что отец стареет, становится день ото дня всё более слабым.

Наша вера в защищенность исчезает, но потребность остается. Мы нуждаемся в чем-то, заменяющем отца. Нам хочется поговорить с отцом, но он — уже не защитник. Из-за этой потерянности мы создаем Отца или Мать, называя ее Кали или как-то еще, но это — просто замена отца или матери. В этом наша потребность — конечно, психологическая потребность, и эта потребность оставляет нас незрелыми.

Будда — источник зрелости. Он говорит, что эти образы не существуют, а если и существуют, таким путем их не найти. Наилучший путь — искать в себе покой и тишину. Следует стать до такой степени одиноким и сознающим свое одиночество, чтобы перестать нуждаться в чьей-то благодати. Стать настолько отрешенным, чтобы быть самодостаточным и не испытывать потребности в чьей-то благодати. Тогда уйдут и страдания. Тогда благодать осенит вас. Но не та благодать, что исходит от бога. Она зародится внутри вас и охватит вас целиком. Вы сами станете благодатным.

Будда сидящий, Будда стоящий, Будда идущий — это только персонификация благодати. Но эта благодать не проливается извне. Она рождается из недр, вскипает изнутри. Как цветок, что зацвел на дереве, — он из дерева и пророс. Это не подарок, это — рост.

Вот различие между путем брамина и путем шрамана. На пути брамина истина — подарок бога. На пути шрамана истина — рост, который присущ вашему существу. Это — ваше. Истина — не нечто вне, что должно быть получено, а нечто внутри, что должно быть осмыслено.

Тех, кто оставляет своих родителей, уходит из дома, кто способен к пониманию, кто достигает источника и познает нематериальное, называют шраманами.

Теперь поговорим об определении шрамана. Кого называют шраманом? Каков он, ищущий истину? Кто способен сделать настоящее, подлинное усилие, чтобы обнаружить, какова истина? Первое — он оставляет своих родителей.

В наши дни это скорее символично, не понимается буквально. Очень символично и очень психологично. Ребенок девять месяцев находится в утробе матери, где он полностью защищен, где ему так тепло и уютно, как никогда уже не будет. Никаких тревог, никаких забот — даже дышать самому не надо, мать дышит за него. Он не заботится о еде, мать питает его. Он полностью всем обеспечен.

Психологи считают, что в религии люди ищут ту же материнскую утробу. Все их концепции рая — всего лишь увеличенные утробы, место идеального комфорта. По индийской мифологии, на небесах есть исполняющее желания дерево Калпаврикша. Если сидеть под ним, любое желание исполняется даже прежде, чем его осознаешь. Стоит подумать о еде — и еда перед тобой. Стоит подумать о постели, почувствовать себя сонным — тут же возникает постель.

Это исполняющее желания дерево и есть материнская утроба. Ребенок никогда не испытывает потребностей. Прежде чем он осознает, его желание уже исполняется. Это происходит автоматически. Но ребенок, чтобы расти дальше, должен оставить материнскую утробу. Комфорт сам по себе ограничивает возможность развития. Ребенок должен оставить материнскую утробу, и первое, что он должен сделать, покинув ее, — то, без чего о выживании нет и речи, что составляет основу существования,— он должен начать дышать самостоятельно. Он должен предпринять усилие сам. И он становится шраманом.

В утробе матери он был брамином. Всё давалось как благодать. Всё происходило само, ничего не надо было делать. Но человек должен выйти из материнской утробы. Каждый брамин должен стать шраманом. Будда говорит: если стать шраманом, рост возможен.