Будь со мной честен - [68]

– Мы подержим вашу мать под наблюдением, – объяснил мне врач. – Это стандартная мера предосторожности. Не хочу вас пугать, но мне сообщили о том, что случилось с вашим дядей. Кроме того, судя по больничным записям, с пациенткой уже происходили несчастные случаи, а в этот раз, когда ее привезли, мне сообщили, что она впала в истерику, потому что ее дом сгорел. Гм… Я бы и сам на ее месте впал в истерику.

Меня так и подмывало сказать, что причина всех несчастных случаев – Фрэнк, подпольная кличка «Опасная игра», а Мими – уже сопутствующий ущерб. Я просто не знала, как это объяснить, чтобы не выставить Фрэнка малолетним преступником или маньяком.

– Сгорело не все, – уточнила я. – Только гостевой дом и кабинет. Это случайность. С каждым могло случиться.

Врач долго молчал, и я заподозрила, что он либо записывает мои слова, либо размышляет, как их истолковать.

– Я хочу сказать, – произнес наконец он, – что такие события могут служить тревожным звонком. Склонность к саморазрушению, которая унесла жизнь вашего дяди, может носить наследственный характер. Происшествия, которые списывают на несчастные случаи – автокатастрофы, утопления, «случайные» пожары, – не всегда являются таковыми. У вас в роду были случаи смерти при подозрительных обстоятельствах?

Я сразу вспомнила Бэннинг.

– Моя бабушка по матери. Она врезалась в изгородь на машине.

Во время разговора я вышла на улицу, чтобы Фрэнк не услышал, и поглядывала на него через стекло. Мальчик катался по полу в гостиной, завернувшись в одеяло. Хороший же я «родитель», если ребенок обращается за утешением к одеялу, а не ко мне.

Когда же вернется настоящая мать этого ребенка? Моя мама говорила, что часто задавала себе этот вопрос, укачивая меня по ночам. Легче ли быть матерью, если можешь носить ребенка на руках, не обливаясь по́том, или эта легкость искушает выбросить орущего младенца в окно?

Неожиданно мне пришла в голову ужасная мысль. Назначила ли Мими опекуна для Фрэнка? Она должна была это сделать. Вот только кого? Если верить Ксандеру, у Мими никого нет, кроме него. Только Ксандер и несколько миллиардов фанатов за каменной стеной. Я всей душой надеялась, что она выбрала не Ксандера. Несмотря на все его обаяние и золотые руки, я бы ему и кошку не доверила.

В день, когда Мими увезли в больницу, на Нью-Йорк обрушился второй за неделю мощнейший снегопад, который газеты наперебой обзывали «снежногеддоном» и «снегопокалипсисом». Тем не менее мистер Варгас сумел вылететь. Он позвонил из аэропорта Лос-Анджелеса, что получит багаж, возьмет напрокат машину и прибудет в Бель-Эйр в течение часа. Я предложила Фрэнку встретить нашего с Мими старого друга за воротами, чтобы ему было легче найти наш дом. На самом деле мне не хотелось, чтобы мистер Варгас впервые увидел Фрэнка на фоне пепелища. Первое впечатление, знаете ли.

Кроме того, за воротами было просто чудесно, и я даже пожалела, что на улице нет никого, кроме нас. Ласковый теплый ветерок сдувал розовые лепестки с высаженных вдоль дороги грушевых деревьев, вспыхнувших цветом буквально за одну ночь. Меня так и тянуло поймать пролетающий лепесток на язык, но я протянула руку и дождалась, пока он опустится на ладонь. Вот он какой, февраль в Южной Калифорнии! Неудивительно, что звезды немого кино слетались в этот благословенный теплый край с его пустынями, океаном, заснеженными вершинами и сказочными садами. Только как может здесь жить обычный человек, такой, как я, например, свыкшийся с нормальным климатическим циклом? Как привыкнуть к переменам, если каждый новый день солнечней и великолепней предыдущего? Кто может предположить, что в таком месте случится что-то плохое? Я отлично понимала, почему многие, приехавшие сюда в поисках быстрой славы, утратили хватку.

– Смотри, Элис.

Фрэнк стоял под падающими лепестками, точно фигурка в снежном шаре – в шерстяном клетчатом костюме, как у Кларенса Дарроу, и в авиаторском шлеме с очками. Не хватало только желтого биплана.

– Вон твой друг, в «Ламборгини».

Он указал пальцем.

– Не указывай пальцем, Фрэнк. Это не он. Держись за мою руку, я не хочу тебя потерять.

Фрэнк так крепко сжал мои пальцы, что я поморщилась. После этого я перестала одергивать мальчика, когда он тыкал пальцем в очередную итальянскую спортивную машину или роскошный английский седан, появлявшийся на дороге, радуясь недолгой передышке.

Наконец в нашу сторону свернул непримечательный седан с аризонскими номерами, явно из проката. Я сразу поняла, что это мистер Варгас, отпустила Фрэнка и, приветственно размахивая руками, с криком побежала навстречу. Машина не успела остановиться, а я уже открывала водительскую дверь.

Пока мистер Варгас возился с ремнем безопасности, я оглянулась через плечо, ища взглядом Фрэнка, чтобы их познакомить. Куда он подевался? Да вот же он: лежит на тротуаре, как бревно, зажмурив глаза и сжав кулаки.

Забыв о мистере Варгасе, я бросилась к мальчику.

– Что с тобой, Фрэнк?

– Ты помчалась к машине, точно фанатик, Элис. Этот человек, вероятно, ужасно испугался.

– Посмотри на меня, Фрэнк, – сказала я.

Он, не снимая авиаторских очков, открыл один глаз.