Будь по-твоему, Алекс... - [13]

Ханне жутко не нравилось, что он закатал рукава, обнажив до локтей мускулистые, покрытые темными волосами руки. Ей не нравилось и то, что из расстегнутого ворота его рубашки выглядывают завитки волос. Она судорожно сглотнула и подумала: интересно, вся ли его грудь покрыта такой темной порослью, или завитки волос образуют лишь узкую, спускающуюся к животу тропку?

– Почему вы считаете именно посещение отцовского офиса своим первым хорошим воспоминанием? – повторила она.

– Понятия не имею. Думаю, потому, что в тот день внимание отца было направлено исключительно на меня. – Алекс усмехнулся и взъерошил рукой волосы. Жест получился по-мальчишески задорным, совершенно нехарактерным для Алекса. – Мы отлично провели время. Отцовские секретарши весь день крутились вокруг меня, подавали мне содовую и по-солидному называли мистером Доналдсоном.

Воспоминание доставило Алексу очевидное удовольствие, и Ханна улыбнулась. Потом быстро переменила тактику.

– А теперь расскажите о своем первом ударе.

– День маминой смерти. – Слова вырвались у Алекса прежде, чем он успел подумать. Внезапно он с ранящей отчетливостью вспомнил, тот день, и его пронзила боль настолько острая, что на мгновение у него перехватало дыхание. Когда воздух снова ворвался в легкие Алекса, его заколотило от гнева. – Дьявол, какое это имеет отношение к моей боязни пауков?

– Иногда причины заболевания прячутся в подсознании. Когда человек подавляет какие-то неприятные воспоминания, стресс может вылиться в серьезную фобию. – Повинуясь непроизвольному импульсу, Ханна нагнулась и взяла руки Алекса в свои. Они были холодны как лед, и Ханна поняла, что разбуженные ею воспоминания причинили ему огромную боль. – Простите, что всколыхнула болезненные воспоминания.

Алекс тотчас сжал ее ладони – получилось, что теперь он держал руки Ханны в своих.

– Все в порядке. Мне было девять, когда умерла мама. Для меня день ее смерти навсегда останется самым черным днем моей жизни. – Алекс быстро повел плечами, желая сменить тему. Большие пальцы его рук медленно кружили по тыльной стороне ее рук. – Хотя, ради удовольствия держать ваши руки в своих, я готов воскресить любые воспоминания.

Ханна поспешно отдернула руки. Прикосновения Алекса показались ей слишком приятными и даже чересчур чувственными, а его последнее высказывание в одно мгновение воздвигло между ними былые преграды. Преграды, которые уж было начали рушиться в душе Ханны.

– Алекс, – чопорно заговорила она, – я приняла ваши условия: шесть сеансов терапии в обмен на деньги за восстановление ваших цветочных клумб. Если вы действительно настроены пройти курс лечения, то примите в свою очередь и мои условия: вы – мой пациент, я – ваш доктор. Здесь начинаются и на этом заканчиваются наши отношения.

– Понял. – Алекс торжественно кивнул. О да, он все прекрасно понял: Ханна принадлежит к числу тех женщин, которые предпочитают неторопливое, продуманное развитие событий. Ее не покорить стандартным набором комплиментов и заученным перечислением ее достоинств. Однако Алекса не смутило такое положение дел. Если как следует постараться, он непременно подберет ключ к замку ее сердца и добьется ее расположения.

– Замечательно, что мы поняли друг друга. – Она улыбнулась – так холодно, так отчужденно. – А на сегодня ваше время вышло.

Алекс обратил на нее удивленный взгляд.

– Уже? – Он посмотрел на часы. – Я думал, сеанс будет длиться час, – Так и было запланировано. – Ханна поднялась с покрывала и спокойно напомнила: – Для вас было отведено время с десяти до одиннадцати. Сейчас уже одиннадцать.

– Если мне не изменяет память, мы начали сеанс в десять тридцать! – протестующим тоном заявил Алекс и тоже встал.

Прочитав на его лице разочарование, Ханна испытала тайное удовлетворение.

– Алекс, лично я была готова приступить к сеансу ровно в десять. Вы сами решили опоздать и…

– Я вовсе не собирался опаздывать, – упорствовал Алекс. Ханна тем временем уже принялась складывать покрывало. – Я же объяснил вам, что меня задержал телефонный звонок. Деловой! – Он сделал ударение на последнем слове.

– Теперь понятно, каких приоритетов придерживаетесь вы, – мстительно заметила Ханна. – Дело прежде всего, а лечение… лечение подождет, никуда не денется. Скажите, Алекс, что еще вытеснило дело из вашей жизни?

– О чем вы?

– Если вам придется делать выбор между деловой встречей и, скажем, свадьбой лучшего друга, чему вы отдадите предпочтение?

Ханна бросила покрывало на траву и повернулась к Алексу лицом – руки уперты в бока, тонкие брови сошлись на переносице, зеленые глаза сверкают гневом столь же ярким, каким сверкали вчера. Только сегодня Алекс не имел ни малейшего представления, какой его поступок вызвал такую бурную реакцию.

– Все зависит от степени важности деловой встречи, – откровенно ответил он.

– А если придется выбирать между деловой встречей и любовным свиданием, каковы будут ваши приоритеты?

– С этим предельно просто. – Алекс ухмыльнулся. – Я всегда ставил дело выше удовольствия.

– А если не любовное свидание, а день рождения ребенка? Или выпадающая единственный раз в жизни возможность увидеть комету Галлея? А если похороны близкого друга или родственника? Скажите, вы хоть когда-нибудь отодвигаете дело на второй план?! – Тут Ханна спохватилась и густо покраснела. – Простите. – Она нервным жестом откинула со лба каштановую прядку и уставилась в землю. Вид у нее стал ужасно беззащитный. – У меня нет никакого права бросаться такими упреками.