Будь осторожен в своих желаниях - [16]

– Хорошо, – кивнула Настя и, приложив ладони к сердцу, с мольбой прошептала: – А ты найди его, пожалуйста! Я тебя прошу, найди Юру…

– Я сделаю все, что от меня зависит, – направляясь к выходу, ответил Максим, и в его голосе Настя неожиданно уловила нотку раздражения.

Но уже стоя в дверях, Максим обернулся и ободряюще ей улыбнулся, и Настя подумала, что все-таки ей показалось, скорее всего от волнения. Максим представлялся ей хорошим человеком, и она полностью могла на него положиться.

Оставшись одна, Настя, молитвенно сложив руки на груди и закрыв глаза, начала иступлено просить небеса о том, чтобы Наумов, если с ним произошло то же самое, поскорей нашелся.

***

Максим вернулся в личные покои вавилонского царя Навуходоносора, подошел к столику, на котором стоял серебряный кувшин, всегда наполненный финиковым вином, и плеснул из него немного в бокал, который сразу же осушил залпом. Он никак не мог дать объяснения внезапной вспышке раздражения, посетившего его во время разговора с Объектом №1. Неужели ему не понравилось то, как она умоляла его найти Объект №2? Но ведь это предсказуемая реакция, так почему она вызвала у него такую неприязнь? Может, потому что ему самому никогда не были знакомы столь сильные эмоции и чувства? Да и к нему до сих пор ни одна особа женского пола не испытывала такого сильного влечения, впрочем, сам он никогда и не жаждал такого сложного и неоднозначного отношения к себе. К тому же, это была не первая влюбленная пара, которую ему, Максиму, предстояло соединить вновь, и раньше проявления человеческих чувств всегда оставляла его равнодушным. Так почему в этот раз все иначе? Может, потому, что он еще не смог отойти после отпуска и вернуться в рабочий ритм? В то же время, Анжела же умудрилась отправить его в короткое Сопровождение перед этой Программой, так что время на разогрев у него было.

«Наверное, мне пора переходить на административную работу, – решил он в конце концов. – Я уже не мальчик, чтобы ходить Сопроводителем, возраст уже не тот. Тем более меня давно зовут в Головной офис, на повышение, так сказать. Да, так я и сделаю. По завершении этой Программы покончу с этим Сопровождением и подам заявление на перевод в более спокойное место».

– Господин, – в комнату тихо вошел страж с почтительно склоненной головой. – Дозорные передали, что к воротам приближается военокомандующий с заставы Харрана Идин-Нибу.

– Сразу же проводите его ко мне. Я буду наверху, – кивнул Максим, а про себя добавил: «А вот и Объект №2 пожаловал. Теперь все в сборе».

Когда страж удалился, Максим вышел из комнаты и, немного пройдя по коридору, поднялся по каменной лестнице на плоскую просторную крышу – любимое место уединения царя Навуходоносора. Отсюда открывался великолепный вид на весь Вавилон и Евфрат, делящий город на две части. Та, что располагалась слева по течению реки, называлась Старым городом, другая – Новым. Столица древней Вавилонии сплошь была испещрена проспектами, улицами, каналами. Фешенебельный район Бит-шар-Бабили утопал в зелени пышных садов, чуть дальше за богатыми вилами на холме возвышалась летняя резиденция царя.

Максим перевел свой взгляд к дворцовым воротам, у которых показались три всадника. Двое из них легко соскочили с лошадей, третий же, казалось, медлил. К нему подбежал стражник и начал что-то говорить. После этого всадник все же спешился, но в каждом его движении чувствовались напряженность и неуверенность. Максим видел, как мужчина, увлекаемый за собой стражником, обеспокоенно оглядывается по сторонам. Когда тот скрылся из виду, Максим уселся в плетеное кресло, стоявшее здесь же, и принялся ждать Объект №2.

– Юра! – эмоционально воскликнул он, сделав удивленное лицо, когда на крыше наконец появился Объект №2. – Это ты? – Максим подскочил навстречу гостю.

– Черт, а я уж думал, что больше никогда не увижу чье-нибудь знакомое лицо, – облегченно выдохнул Наумов и радостно хлопнул Максим по плечу. – Я уже думал, что свихнулся, и все вокруг – плод моего больного воображения. Надеюсь, ты все-таки реальный? – он с сомнением покосился на Максима.

– Реальней некуда, – вполне искренне заулыбался тот. – Или мы свихнулись вместе. С Настей в том числе.

– Настя? Ты виделся с ней? – вскинул брови вверх Наумов.

Максим кивнул:

– И даже разговаривал.

Наумов тоже кивнул, задумавшись над чем-то, а после произнес:

– Так что за чертовщина творится вокруг?

– Я не знаю, – покачал головой Максим. – С Настей мы тоже долго это обсуждали…

– Единственное, что я понимаю, – продолжал задумчиво Наумов, – до Багдада мы почему-то не долетели, а оказались в непонятной дыре…

– И принимают нас здесь за других людей, и говорим мы на чужом языке, – продолжил Максим, сокрушенно усмехнувшись.

– Точно, – вздохнул Наумов. – Прикинь, просыпаюсь я утром в каком-то шатре, практически на голой земле, одетый в непонятно что. Первая мысль была, что самолет потерпел крушение, а я каким-то образом оказался жив, но ничего не помню, и меня подобрали местные иракцы. Потом входит какой-то мужик, называет меня каким-то Идин… Идин-Нибу, что ли… При этом говорит на незнакомом языке, но я все понимаю! Ну, думаю, что-то у меня с головой не так. А когда я сам заговорил на этом языке, то решил, что точно крыша поехала. А мужик продолжал говорить что-то про войска, про царя и прочую чушь… А потом я понял, что он считает меня каким-то военачальником, который как раз и едет к какому-то царю. Покумекав, я не стал с ним спорить и решил сориентироваться по обстоятельствам. Но дальше – больше. Оказалось, что ехать к этому царю мы будем верхом на лошадях, а я жуть как не люблю всех крупных животных. Но, что делать – влез в седло, поехали. Едем, а вокруг глушь сплошная…. Едем час, второй – никаких признаков цивилизации… Спрашиваю одного из мужиков: «Мы в Багдад едем?», а он вылупился на меня и говорит: «Мы едем в Вавилон, господин»… Тогда я окончательно понял, что в Багдад мне не попасть…