Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями - [5]

Начальник следственного отдела сорокавосьмилетний подполковник милиции Иван Федотович Баранников обладал вспыльчивым, взрывным характером. Невысокого роста, коренастый, с будёновскими усами, Федотыч был готов в любой момент грудью встать на защиту вверенного ему подразделения. Служба в Афганистане и предпенсионный возраст отнюдь не добавляли покладистости его характеру. Он в любой момент мог затеять перепалку с начальством или прокуратурой, если считал, что затрагиваются интересы отдела. Впрочем, нередко доставалось «на орехи» и подчинённым. К несомненным достоинствам Федотыча относились незлопамятность и отходчивость. Из-за этих особенностей своего характера Федотыч иногда становился объектом незлобивых розыгрышей. Правда, отважиться на такие деяния могли только его обожаемые «следаки». Им он прощал и мелкие нарушения дисциплины, и лёгкое раздолбайство, и шутки над собой.

Федотыча удачно дополнял его заместитель — сорокалетний подполковник Лев Николаевич Скворцов. Спокойный, интеллигентный, уравновешенный, он умело сглаживал острые углы во взаимоотношениях шефа с окружающими. Прекрасное знание законов, аналитические способности, большой практический опыт — всё это создало Скворцову славу серьёзного профессионала. К его мнению с уважением относились не только в городе, но и в министерстве. Лев Николаевич редко повышал голос, излагал свои мысли чётко и спокойно, что, впрочем, было порой куда более эффективным, чем громогласные заявления и ругань Федотыча.

Своё подразделение эти двое собирали долгие годы «по бусинке», лично изучая каждого кандидата в следователи. Тактично и неназойливо опекая своих питомцев, годами шлифуя их профессионализм, Баранников и Скворцов сумели создать лучшее следственное подразделение в республике. Его костяк составляли тридцати-тридцатипятилетние офицеры, прослужившие в органах по десять-пятнадцать лет, все с высшим юридическим образованием, все ещё достаточно молодые и полные сил, но уже опытные и закалённые службой. Всех этих ребят связывала между собой не только совместная служба, но и настоящая мужская дружба, постоянная готовность прийти друг другу на помощь. Собственно, на этом и держался следственный отдел в бурное постперестроечное время, когда размывались все понятия о чести и справедливости, когда шаталось и разваливалось некогда могучее государство, когда из всех щелей полезли жулики и бандиты всех мастей, когда общественное правосознание опустилось ниже уровня плинтуса, когда преступный промысел перестал быть занятием презренным и неуважаемым. Что же могло удержать на службе этих сильных, уверенных в себе мужиков, которые легко могли бы найти себе применение в более сытных и тёплых местах? Только осознание того, что своим уходом каждый из них «подставит» остальных, взвалив на их плечи свою часть ноши, и так уже совершенно непосильной. Только дружба, ответственность друг перед другом и чувство взаимовыручки сплачивали этих парней во всё ещё боеспособный и крепкий коллектив, неформальным лидером которого был Олег Островецкий.

Олег оглядел присутствующих и нахмурился. Состав собрания оптимизма не вызывал.

— Вошёл уже, — улыбаясь, произнёс Рожков. — Присаживайся, Олег Семёнович.

Дружески-фамильярный тон начальника милиции ещё больше насторожил Олега. Так начальство себя ведёт, когда собирается сообщить о чём-то неприятном. Олег присел за приставной столик напротив прокурора. Тот ободряюще улыбнулся. «Ну, и в какую хрень я влип?» — подумал Олег, но развить эту «оптимистичную» мысль не успел.

— Олег, в городе ЧП! — голос полковника посуровел. — Ночью убит командир танкового полка полковник Митрофанов. Ты ведь с ним немного знаком?

Вот оно что. Чутьё не подвело. На него хотят повесить расследование «мокрухи». «Ну нет, уважаемые, меня так просто на кривой козе не объедете».

Олег поскрёб небритый подбородок и мрачно заявил:

— А я-то здесь при чём? Существует прокуратура Прибалтийского военного округа — вот пусть вояки этим и занимаются.

— Прошу заметить, что преступление совершено на территории города и по территориальности — это наша подследственность, — с лёгкой издёвкой заявил прокурор. — Прошу также обратить внимание на то, что ещё несколько месяцев назад, если товарищ майор запамятовал, Латвия заявила о своей независимости. И советская армия в данный момент на территории республики имеет статус воинского контингента иностранного государства. Между прочим, в Латвии и за её пределами найдётся немало сил, которые захотят представить это убийство как теракт против советского офицера со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— А если это действительно теракт? — Олег не собирался сдаваться.

— Тогда тем более, — перебил его прокурор, — мы должны раньше военных раскрыть это преступление и доказать, что власти республики в состоянии контролировать ситуацию в стране.

— Вот и раскрывайте, — Олег упрямо продолжал стоять на своём. — Убийство — это подследственность прокуратуры. Нет, конечно, если будет установлено, что убийство совершили малолетки, то мы, согласно УПК, заберём это дело к себе. А что, может быть, уже известно, что фигуранты — несовершеннолетние? Может, кто-то из них на трупе свой школьный дневник оставил? — Олег явно издевался.