Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями - [161]

Вия только слабо улыбнулась. Островецкий решил прекратить бесплодные попытки её развеселить. Тем более ему в голову пришла мысль, которой он решил поделиться с Шестаковым.

— Послушай, Володька, — начал он, — я увидел Проханова возле дома № 4 по улице Межу. Значит, залёг где-то рядом. Не станет человек, который знает, что его ищут, совершать дальние прогулки. Поручи своим ребятам совместно с участковыми отработать весь жилой сектор в этом районе. Наверняка, найдём его берлогу.

— Я тоже подумал об этом, — согласился Шестаков.

— А потом покажем хозяевам фоторобот Москвича…

— Чёрт, а это мысль! — подхватил идею Владимир. — Ну да, Командир после убийства в спешке покидает квартиру Сурковой, идти ему некуда, а на поиск нового жилья просто нет времени. И он идёт в знакомый адрес, который снимал для Москвича! Логично. Ай, да Олежа, — восхитился Шестаков, — у тебя даже в такой момент голова на раскрытие работает!

Островецкий скромно потупился. Они уже подъехали к дому Вии. Олег подал ей руку и повёл к подъезду. Девушку начало колотить мелкой дрожью — последствие пережитого ею стресса. Островецкий завёл Вию в квартиру, раздел её и отвёл под горячий душ. Затем насухо, до красноты, растёр её махровым полотенцем и на руках, как ребёнка, отнёс в постель. Девушка схватила его ладонь и прижалась к ней щекой, словно боясь отпустить его от себя. Так она спустя некоторое время и заснула — наступила долгожданная релаксация.

Олег осторожно высвободил руку и тоже пошёл в душ.

«Ну что, — усмехнулся он под струями горячей воды, — признай, майор, что тебе опять повезло. Сначала лажанулся, потом героически это исправил. Господь пока играет в твоей команде, но так не может продолжаться бесконечно. И тогда тебя будут обмывать в другом месте, — Олега аж передёрнуло от чёрной шутки в свой адрес. — Тьфу, тьфу, тьфу, — суеверно сплюнул он, — ещё накаркаешь на свою дурную голову».

Утром, уже на подходе к отделу Островецкий стал замечать нечто не совсем обычное: коллеги подчёркнуто уважительно здоровались с ним за руку, молодые сержанты около входа вытянулись, отдавая честь. Стоящие чуть поодаль и что-то оживлённо обсуждающие капитан Долгоногов и подполковник Скворцов широко заулыбались, увидев Олега.

— А что случилось? — недоуменно спросил Островецкий, подходя к ним.

— Весь отдел гудит, обсуждая твои вчерашние подвиги, — улыбнулся Скворцов, с чувством пожимая Олегу руку. — Видел я этого Командира. Отделал ты его, как бог черепаху. Ты что, его кувалдой бил?

— Кувалдометром! — хохотнул Ояр, кивая на кулаки Олега.

— Да, есть чем! — засмеялся Лёва. — Однако, как твой непосредственный начальник и просто старший товарищ, не могу немного не попенять тебе.

— Разбор полётов будешь устраивать? — вздохнул Олег.

— Буду! — усмехнулся Скворцов.

— За пистолет?

— И за него тоже, но это не главное. Какого чёрта ты вообще пошёл на задержание? Это что, твоя работа? Ты забыл, что уже давно не опер? Да и оперу, безоружному, лезть на вооружённого преступника глупо. Глупо и непрофессионально.

— А что мне было делать? Дать этому уроду уйти? — возмутился Олег. В глубине души он понимал, что Скворцов в чём-то прав, но соглашаться с этим не желал.

— Я тебе что, должен прописные истины излагать? — Лёва продолжал гнуть свою линию. — Так ты их лучше меня знаешь. Нужно было, как положено, сообщить в отдел и дождаться подкрепления. Его взяли бы те, кому это положено, — он покосился на Долгоногова.

— А если бы он ушёл?

— Ну, это вряд ли. А даже если бы и так. Ничего страшного, взяли бы в другой раз.

— Лёва, не ругай ты его так! — вступился за друга Ояр. — Просто у Олега сработал охотничий инстинкт…

— А тебе кто слово давал? — насупился Скворцов. — Тоже мне — защитничек выискался! Всё, что я говорю Островецкому, между прочим, и тебя касается. Два сапога — пара!

— А я-то здесь при чём? — возмущённо воскликнул Ояр.

— А при том, что на его месте я легко могу представить тебя. Остальных — с трудом, а вот тебя — легко.

Олег незаметно дёрнул Долгоногова за руку: остынь, мол, дай Лёвке выговориться! Но остановить рассерженного Ояра было не так-то просто.

— Нет, ты скажи, — подступил он к Скворцову, — что Олежка такого плохого сделал? Он бандита повязал! На него весь отдел с уважением смотрит. А для молодых он вообще кумир!

— Вот! — воскликнул Лёва. — Теперь в точку. Правильно, для молодых он пример для подражания! Вон, смотри, как они на него уставились? — он кивнул на сержантов. — Прямо, как на икону в церкви. А теперь представьте себе, что кто-то из них, окажется в аналогичной ситуации. И он поведёт себя так, как его кумир? Только вот у него нет за плечами двух десятков лет упорных тренировок, выигранных чемпионатов, спецподготовки, афганского опыта, наконец! И что тогда? Госпиталь или, не дай бог, похороны с воинскими почестями? Олег, ты же сам учишь молодых не проявлять ненужного геройства. Получается, что ты нарушаешь свои же наставления. Я не прав?

— Не прав! — нахмурился Островецкий. — Бывают исключения из правил. Это был как раз такой случай. Командир — опасный преступник, и я не мог позволить ему ходить по моему городу, по тем улицам, по которым ходит моя девушка. Так что извини, Лёва, я остаюсь при своём мнении. С пистолетом я лопухнулся — признаю, но на задержание пошёл правильно. И, кстати, хорошо, что он на меня вышел, а не на неопытного пацана.