БСФ. Том 23. Антология - [46]

Опять сигналит.

«ХОРОШО. ТЕПЕРЬ ЛЕВОЙ».

Пытаюсь, но ничего не ощущаю. И эта тишина…

«ПОРЯДОК. ПРАВАЯ РУКА — ТОЧКА, ЛЕВАЯ — ТИРЕ. МОЖЕШЬ ПЕРЕДАВАТЬ. ЗАПОМНИ: ПРАВАЯ — ТОЧКА, ЛЕВАЯ — ТИРЕ. ДОСТАТОЧНО ПОШЕВЕЛИТЬ ПАЛЬЦАМИ».

Ничего не понимаю. Хотя… Ну, ясно же! Я потерял слух и речь. Неужели я действительно не могу говорить? Откуда они знают? Ведь я и не пытался.

— Скрина!

Ничего не слышу. Не слышу собственного голоса… Сказал ли я вообще что-нибудь? Не знаю. Ничего не знаю и ничего не чувствую.

Они передали, что поддерживают со мной связь через кору… Что это значит? Может быть, я полностью потерял способность воспринимать сигналы с помощью органов чувств? Поэтому не чувствую даже боли? Им приходится использовать электрические раздражители. Вспышки. Вероятно, они воздействуют непосредственно на зрительный центр. А Скрина велел складывать числа, чтобы с помощью электроэнцефалографа установить, способен ли я вообще сознательно мыслить.

Однако любопытно, что я могу шевелить руками. Только действительно ли я шевелю руками?

Правая рука — точка, левая тире. Могу спрашивать…

«ЧТО СО МНОЙ?»

«ПЛОХО. У НАС С ТОБОЙ КОНТАКТ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ КОРУ. ТЕБЯ ОЧЕНЬ УТОМЛЯЕТ СИГНАЛИЗАЦИЯ?»

Что-то они крутят. Почему не отвечают прямо?

«СКРИНА, ГОВОРИ ПРАВДУ, ЧТО С АНКОЙ?»

Почему нет вспышек? Почему они молчат? Может быть, Анка погибла и они боятся ответить?… Ее крик…

«ОНА ПОГИБЛА?»

Опять вспышки: точка, точка, тире, точка, тире…

Не знаю… В голове кружится, словно от вина… Точки, ну или тире? Что они?… Ничего не могут понять… Что они?…

Кажется, я заснул. Вспышки… Надо быть внимательнее…

«…ПРИНИМАЕШЬ…»

Видимо, конец фразы.

«ПОВТОРИТЕ».

«МЫ СПРАШИВАЛИ, ПРИНИМАЕШЬ ЛИ ТЫ УЖЕ НАШИ СИГНАЛЫ, ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ СЕБЯ ПЛОХО?»

«Я, КАЖЕТСЯ, ЗАСНУЛ».

«ВРЕМЕННЫЙ ОБМОРОК. НЕДОСТАТОК КИСЛОРОДА. СОСРЕДОТОЧЬСЯ. ТЫ ПОМНИШЬ МОМЕНТ ПЕРЕД ВЗРЫВОМ?»

Так, выходит, это действительно был взрыв… Анка звонила, что в С-4 возрастает давление. Я поехал в лабораторию. Помню еще, что Анка стояла у контрольного окна. А я? Кажется, подошел к щиту управления… Но что было дальше?

«Я СТОЯЛ ОКОЛО ЩИТА. ДАЛЬШЕ НЕ ПОМНЮ».

«ВСПОМНИ, ЧТО ТЫ ВИДЕЛ НА ЩИТЕ».

Третий экран… Да, я смотрел на третий экран. Что-то меня удивило… Но что? Анка стояла перед окном… Там что-то горело… Оранжевым… Потом желтым… И белый, ослепительный свет… Цепная реакция продолжалась… Помнится, я изменил фазу… Нет. Фаза уже была изменена. Анка? Нет. Теперь я вспомнил. Это я первый заметил… И сказал, что боюсь, как бы не затух резонанс-составляющая эн-лямбды… Да. Теперь я начинаю понимать… Анка сказала, что пыталась повысить мощность составляющей эн-лямбды. Думала, она слишком низка. А ведь я ей говорил…

Двадцать семь удачных опытов. Нарастающие заряды. И полная нейтрализация за предвычисленный промежуток времени.

Двадцать семь… Этот двадцать восьмой. Неужели Скальский был прав, утверждая, что при определенных условиях может быть нарушена стабильность и процесс пойдет в обратном направлении?

Теперь я понимаю беспокойство Скрины. Если вместо нейтрализации ядерного заряда произойдет взрыв!..

Шесть лет работы — и все впустую…

Впустую ли? Ведь это просто ошибка Анки. Анки? Может, это я допустил какую-то ошибку?

Что я делал у щита? Теперь я понимаю, почему это так важно.

Меня опять тянет в сон. Зачем Скрипа морочит мне голову? Чего ради он меня мучает? Неужели нельзя подождать, пока мне станет лучше. Пока я смогу говорить и слышать.

А может, я уже никогда не буду слышать и видеть? Может, с момента взрыва прошло несколько месяцев? Может, я все это время лежал без сознания?

Скрине одному не справиться… А еще так недавно задирал нос…

А может, просто нельзя больше ждать?

Если удаются расширить радиус резонансного поля до нескольких тысяч километров, то опасность термоядерной войны перестанет существовать. Не взорвется ни один снаряд. Но если стабильность процесса в результате действия каких-то неизвестных факторов будет нарушена и произойдет изменение фазы… Камера не выдержала взрыва… Это значит, что для высвобождения энергии не требуется критической массы… Даже миллиграммовый заряд…

Я понимаю опасения Скрины… Но ведь у него есть мои расчеты. Даже если Анка погибла, он должен сориентироваться. Анка погибла… Откуда я знаю, что она погибла? Никто не подтвердил моих предположений.

Сколько вопросов, сколько сомнений…

Незаменимых нет. Значит, дело во времени…

В субботу я должен был встретиться с Евой. Полгода ее не видел…

В середине июня собирался поехать отдыхать… Я думаю обо всем, только не о том, о чем надо. Надо взять себя в руки. Ведь кое-что я все-таки помню.

«Я ЗАМЕТИЛ ИЗМЕНЕНИЕ ФАЗЫ, ВЕРОЯТНО, В РЕЗУЛЬТАТЕ УВЕЛИЧЕНИЯ ЭН-ЛЯМБДЫ. ВСЕ БОЛЕЕ ЯРКИЙ СВЕТ В КОНТРОЛЬНОМ ОКНЕ. ДАЛЬШЕ НЕ ПОМНЮ».

Уже мигает:

«ТЫ ПЫТАЛСЯ ЧТО-НИБУДЬ ИЗМЕНИТЬ?»

«КАЖЕТСЯ, ДА. НО НЕ ПОМНЮ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ ЗАПИСЬ».

«ЗАПИСЬ ПОГИБЛА КРОМЕ ТОГО, МЫ НЕ МОЖЕМ НАЙТИ ТВОЮ ЗАПИСНУЮ КНИЖКУ».

Записная книжка… Действительно. В четверг вечером мне в голову пришла мысль о трансформации. Составляющая тэта могла принимать отрицательные значения. Я показал Анке, и, кажется, это ее проняло, Может бы поэтому она и пыталась повысить мощность эн-лямбды.