Брюссельские убийцы - [2]

«Гольф» мчался по пустынному шоссе на запад. Выехав на кольцевую автостраду, он свернул налево, на юг. Мотор взревел громче, стрелка спидометра дрожала между отметками 160 и 170. Ночью движения здесь практически не было, а машины королевской жандармерии никогда не патрулировали автострады.

«Гольф» выехал на автомагистраль Брюссель — Париж и километров через пятнадцать свернул на ответвление с указателем «Беерсель». Здесь он замедлил ход и, попетляв некоторое время по узкой, извилистой дороге, въехал на пустынную автостоянку перед низким строением из красного кирпича, похожим на сказочный пряничный домик, с витражами в окнах. Неосвещенная вывеска гласила: «Харчевня Тамплиеров». Это было уединенное местечко, скрытое с одной стороны железнодорожным мостом, с другой — лесом, посреди которого возвышалась средневековая Беерсельская крепость, бывшая некогда Воротами Брюсселя. «Гольф» пересек стоянку и остановился за домом, так, что его невозможно было увидеть с дороги, на которой, впрочем, не было в этот поздний час ни одного проезжего. Четверо мужчин вышли из машины. Великан потянулся, жадно вдохнув свежий воздух, а двое его сообщников тем временем выволокли наружу связанных пленников. Он хлопнул усатого по плечу и довольно ухмыльнулся:

— Браво! На все про все тридцать семь минут. А теперь за работу!

* * *

— Ги Шоке, вы обвиняетесь в попытке дестабилизации обстановки в государстве. За это преступление вы приговариваетесь к смертной казни.

Зычный, с какими-то замогильными нотками голос великана звучал особенно гулко в крошечной комнатке, где едва можно было встать во весь рост. Чердак харчевни был разделен на несколько таких комнаток. Никакой мебели не было, лишь несколько ящиков. К потолочной балке была привязана толстая веревка, другой ее конец образовывал скользящую петлю, накинутую на шею Ги Шоке, молодого человека, похищенного из собственной квартиры несколько часов назад. Бедняга стоял на ящике, с трудом удерживая равновесие; руки его были связаны за спиной. Одетый по-прежнему лишь в трусы и майку, он весь дрожал от холода и страха, не зная, что и подумать об этой зловещей инсценировке. Два «заседателя» стояли, скрестив на груди руки, по обе стороны от великана. Подружка Ги Алиса Дворп лежала напротив него на полу со связанными руками и ногами, но уже без кляпа во рту. Пеньюар с нее сорвали, располосовав его ножом, и теперь на ней был только лифчик, обтягивающий полную грудь, да черно-белые лодочки на высоких каблуках. Усатый алчными глазами смотрел на ее круглый зад и мускулистые бедра, его худой дружок, напротив, казался равнодушным к прелестям молодой женщины. Глаза Алисы были полны слез, зубы дробно стучали.

Ги Шоке вдруг очнулся.

— Вы с ума сошли! — прохрипел он. — Развяжите меня, ваша шутка слишком затянулась, в конце концов...

Великан и бровью не повел. Подобрав с пола пачки листовок, он потряс ими перед носом пленника.

— А что ты на это скажешь? Мы нашли их у тебя дома! Не станешь же ты отрицать! За тобой давно следят. Нам известно все о твоих контактах с теми, кто сейчас в тюрьме. И о твоем прошлом.

— Каком прошлом? — пролепетал Ги Шоке.

— Ты был членом марксистско-ленинского Коммунистического союза Бельгии! — рявкнул великан. — И входил в подпольную группу, которая готовила террористические акты против НАТО.

— Но кто вы такие? — всхлипнул Ги. — Вы работаете с органами госбезопасности? Спросите у них, там меня зна...

— Молчать! — прикрикнул на него великан. — И вообще, довольно ныть. Мы — карающая рука нации. Мы боремся против коммунистов.

— Вы сумасшедшие! Преступники! — вдруг выкрикнул Ги Шоке. — Неонацисты!

Светловолосый великан пристально посмотрел на него и усмехнулся.

— Почему «нео»? — почти ласково спросил он.

Алиса Дворп за его спиной отчаянно закричала:

— Ги, не спорь с ними! Они убьют тебя!

Ответить Ги Шоке не успел. Сильным ударом ноги великан вышиб из-под него деревянный ящик. Коротко вскрикнув, Ги тяжело рухнул вниз; веревка натянулась, петля сдавила ему шею. Длина веревки была тщательно рассчитана: несчастный касался пола лишь кончиками пальцев. Пытаясь освободиться от скользящей петли, все туже затягивавшейся на шее, он неуклюже подпрыгивал, выкатив глаза и ловя ртом воздух.

Алиса Дворп попыталась встать. Лапища великана легла на ее затылок и прижала к полу, как рвущуюся с поводка собаку.

Двое его сообщников по-прежнему стояли, скрестив на груди руки и равнодушно наблюдая за мучениями Ги, судорожное подергивание которого становилось все слабее. В тишине слышалось только его свистящее дыхание, приглушенные рыдания молодой женщины да поскрипывание веревки. Секунды тянулись бесконечно долго.

— Кончай его, Филипп, — приказал великан. — Надоело.

Усатый схватил Ги Шоке за ноги и рванул вниз. Под его тяжестью веревка натянулась туже, из горла удавленника вырвался душераздирающий хрип. Тот, кого великан назвал Филиппом, присев на корточки, продолжал тянуть.

Внезапно тело Ги резко дернулось, ноги поднялись почти горизонтально. Он вздрогнул в последний раз и застыл. Алиса Дворп пронзительно закричала:

— Ги!

— Он свое получил, — спокойно сказал великан. — И не он последний. Мы будем трясти эту страну, пока она не проснется.