Брюс Ли: сражающийся дух - [43]

Фильмам «Шоу Бразерс» была гарантирована хорошая распродажа, поскольку киностудия имела в собственности 140 кинотеатров по всему Гонконгу, Сингапуру, Индонезии, Малайзии, Тайваню, части Вьетнама и Бирмы — называемых для удобства «мандарин-ареал». Студия также делала заказы в 500 театрах, в том числе в Чайнатауне в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Династия Шоу также владела тридцатью или сорока компаниями по всей Юго-Восточной Азии, получая проценты от залога недвижимости, банковского дела, страхования, пивоварения и увеселительных парков. В 1970 году они стоили между 40 и 200 миллионов долларов.

Базирующаяся в Сингапуре организация «Катей» была единственным серьезным соперником «Шоу Бразерс» в киноделе. «Катей» всегда выглядела жизнестойким соперником, пока авиакатастрофа над Таиландом не унесла с собой жизни нескольких директоров «Катей».

Хрупкий, щеголеватый человек в очках, скользкий в общении, Ран Ран Шоу имел прилизанную и гладкую внешность.

Он управлял всей империей из глубины обитого шелком кресла за великанским столом в элегантном строгом офисе, украшенном произведениями современной китайской живописи. Элегантным движением руки отодвигая в сторону обвинения в низких зарплатах и плохих условиях работы, Шоу весьма просто формулировал свой подход к созданию фильмов: «Если аудитория хочет насилия, мы дадим ей насилие. Если аудитория хочет секса, мы дадим ей секс. Все, что публика ни пожелает, она получит».

К сожалению, похоже, что Ран Ран не спешил применять тот же простой лозунг к своим собственным потребностям. Он сожалел, что не может уделить достаточно времени внучатам, поскольку сильное ощущение долга перед компанией обязывало его проводить массу времени со своими актрисами. Расточительные приемы регулярно гремели в доме, окруженном роскошными садами на тихом углу участка, принадлежащего киностудии. У Шоу было несколько домов и загородных вилл, так что естественным образом ему требовалось несколько «роллс-ройсов», «кадиллаков» и «линкольнов-континенталь». Шоу поговаривал со свойственной ему мудростью, что может ездить только в одном автомобиле за раз.

С переведенными материалами о Брюсе Ли Единорог подошел к одной из руководителей компании, Моне Фонг. Она ничего не слышала о Брюсе Ли так же, как и директор, находившийся в ее офисе. Поэтому Единорог отправился прямо к Ран Рану с предложением Брюса снять одну картину для киностудии за плату 10 000 долларов. Кроме того, Брюс настаивал на праве вносить в сценарий изменения там, где это необходимо, и нести единоличную ответственность за постановку любых боев в фильме. Ошеломленный магнат не знал, как реагировать на предложение, написанное таким решительным языком, — это было далеко за пределами его опыта.

Ирония состоит в том, что если в Голливуде считали, что Брюс Ли слишком не похож на других, то в гонконгской киностудии решили, что он такой же, как и все другие актеры, играющие в китайских боевиках — обычной продукции киностудии.

Когда Шоу ответил на его предложение, Брюс уже возвратился в Штаты. Брюс получил по телеграфу встречное предложение от киностудии, в котором Шоу тонко упоминал «скромный» успех Брюса в Штатах и предлагал контракт на семь лет с оплатой в 2 000 долларов за фильм — иными словами, стандартный контракт молодого актера. Брюс вежливо отказался.

Теперь Брюс начал работать над своим эпизодом из «Лонгстрита». Практически, он играет самого себя — большая часть сценария представляет собой, по существу, уроки по его способу борьбы и философии. Этот фильм является одной из наиболее важных его работ на экране.

Майк Лонгстрит получает урок по боковому удару ногой.

Ли просит Лонгстрита подержать грушу так, чтобы он мог почувствовать всю глубину удара. Коллега Лонгстрита входит как раз вовремя, чтобы увидеть, как следователь пролетает мимо него и приземляется в цветнике.

«И как именно называется эта штука — то, что ты делаешь?» — спрашивает коллега.

«На кантонском наречии, — отвечает Ли, — это звучит как джит кюн до — Путь опережающего кулака».

«…опережающего кулака?»

«…или ноги, — добавляет Ли. — Ну давай, попробуй дотронуться до меня, как сможешь». Как только его противник делает шаг вперед, чтобы нанести удар, Ли делает низкий боковой удар ногой в коленную чашечку. «Видишь, — объясняет Ли, — чтобы достать меня, тебе нужно придвинуться ко мне,

Твое нападение позволяет мне перехватить тебя. В данном случае я использовал свое самое длинное оружие, боковой удар ногой, против твоей ближайшей уязвимой точки — коленной чашечки. Это можно сравнить с левым тычком в боксе, за исключением того, что этот удар наносит гораздо более сильное повреждение».

«Ага, — сказал друг небрежно. — Ну, что касается левого тычка…»

Но Ли блокирует неожиданный удар, прочитав намерение на долю секунды раньше, чем он был нанесен. «На этот раз я перехватил твою эмоциональную напряженность. Видишь, как много времени прошло, пока твоя мысль привела в действие кулак».

Брюс часто объяснял своим ученикам, что многие стили борьбы учат действовать в два приема — блок, удар, в то время как наиболее эффективной является техника, когда блокировка и нанесение удара производятся одновременно. На еще более высоком уровне мастерства сознание настолько настроено, что любое движение противника приводит к его перехватыванию и удару. Если пройти еще дальше, то само намерение противника атаковать можно почувствовать и нейтрализовать еще до того, как сама атака началась.