Бросок Саламандры - [4]

– Никакой ночи любви не было, – признался Райли и вздохнул.

– Как это не было?! – удивился Кларк. – Ты что, опять напился?

– Да какое там напился. Я как из бара вышел, так даже в рот не брал. Сразу посадил ее в такси и повез к себе.

Дальше все чинно, охлажденное шампанское, немного стихов...

– Ты читал ей свои стихи?!

– Совсем немного, Эдди, только поэму... – И она это выдержала?

– Что значит «выдержала», Эдди? – возмутился Райли. – Отрывки этой поэмы, между прочим, напечатали в «Литературном вестнике»...

– Ну ладно, что было дальше?

– Потом я начал ее раздевать, и, уже когда собирался приступать, зазвонила трубка в ее сумочке. Ты бы видел, Эдди, как эта королева во всей своей красе достала телефон и сказала «алло».

– Это звонил ее муж? – попытался угадать Кларк.

– Нет, кто-то из родственников. Я не понял, кто именно. Она сказала: «Извини, я должна уходить. Заболела моя мама».

– И все?

– Нет, сказала, что позвонит.

– Так-так, – задумчиво произнес Кларк. Ему с самого начала не верилось, что у Джерри с этой красоткой что-то получится. Она просто играла с ним. – Ну ладно, старик, тогда встречаемся через два часа на площади. Хорошо?

– Хорошо, Эдди, – согласился Райли, и помолчав спросил: – Эдди, а можно задать тебе личный вопрос?

– В пятнадцатый раз – почему я ушел со службы?

– Нет, я хотел спросить – у вас с Марго серьезно?

– Думаю, что да.

– Счастливые вы. А у меня все как-то не ладится.

– Еще наладится, Джерри. Вот стукнет сороковник, и все пойдет как по маслу. У меня раньше тоже не вязалось – поверь.

– Правда?

– Правда, – соврал Кларк, чтобы успокоить приятеля.

– Ну ладно. – По голосу Джерри чувствовалось, что ему немного полегчало.

Поговорив с Райди, Кларк положил трубку и пошел бриться. Остановившись перед зеркалом, он оттянул веки и внимательно изучил свои глаза. Они выглядели все еще красноватыми.

Энди решил осмотреть платок, которым вытирал глаза, и полез в корзину для белья.

– Так-так, – произнес он, заметив на платке красно-коричневые крупинки. Это означало, что вчера вечером ему запорошило глаза кирпичной крошкой. Возможно, кирпич в стене просто разрушился – иного объяснения Кларк не находил. Он бросил платок обратно в грязное белье и приступил к бритью, решив не забивать голову разными пустяками.

Побрившись, Эдди наскоро оделся и собрал сумку, не забыв положить в нее плавки. На островах, куда собирался он с Джерри, были отличные пляжи, и следовало воспользоваться случаем и немного позагорать.

Хорошее настроение снова вернулось к Кларку, и он почти вприпрыжку добежал до лифта и в последний момент проскочил между закрывающимися дверями.

Кроме него в кабине оказалась только одна пассажирка, сухая старуха с тяжелым недоверчивым взглядом.

– Ну вот, – недовольно пробурчала она, ни к кому не обращаясь.

– Как поживаете, мадам? Как ваши внуки? – приветливо спросил Эдди.

– Какие внуки? У меня собаки, а не внуки...

– Не стоит огорчаться, они еще исправятся – дети всегда шалят, – по-своему истолковал слова старухи Эдди, однако та его не слушала и продолжала:

– Четыре большие собаки и еще пять кошек... И еще две...

Наконец лифт остановился на первом этаже, и Эдди первым вышел в вестибюль.

– Доброе утро, Бодмер! – поздоровался он с консьержем.

– Доброе утро, мистер Кларк!... На службу?

– Нет, у меня еще два дня в запасе, – похвалился Эдди, ощущая свое превосходство над каждым, кто вынужден ждать конца рабочего дня.

Кларк уже вышел на улицу, когда к консьержу подошла старуха и стала жаловаться:

– Чуть не убил меня – нахал... Так влетел в лифт, что я думала – бандиты...

– Как ваши собачки, мадам Леру? Не болеют? – спросил Бодмер, чтобы поменять тему.

– То-то и оно, что болеют. Вот иду в аптеку, потому что у Снуфи диарея, a Coco плохо ест... Ох-хо-хо...

5

Как и накануне вечером, улица гудела под колесами сотен машин, которые неслись к центру города.

Они спешили добраться до места и встать на дневных стоянках, чтобы до самого вечера терпеливо ждать своих хозяев.

Словно соревнуясь с машинами, в том же стремительном темпе по тротуарам двигались потоки пешеходов.

На лицах большинства из них отражалось недовольство и хроническое недосыпание. Это были типичные лица жителей большого города.

«В обычные дни я выгляжу точно так же», – подумал Кларк, шагая вдоль подпорной стенки, где накануне ему запорошило глаза. Возле того места, где висели новые афиши галереи, стояли двое рабочих в перепачканных комбинезонах. Они занимали все ширину тротуара, и некоторые особенно нервные прохожие высказывали свое недовольство.

Игнорируя их реакцию, работяги всматривались в афишу, как будто видели ее впервые. Эдди невольно замедлил шаг.

– Менять надо, чисто нам не замазать... – сказал один рабочий.

– Понятное дело – менять. Вопрос в том – сколько менять? – высказался другой.

– Один сверху, один снизу, ну и этот, само собой.

Присмотревшись, Кларк понял, о чем говорят эти люди. Примерно на уровне его роста в кирпичной стене красовалось отверстие. Кроме продырявленного кирпича пострадали и соседние – по ним пошли трещины.

Эдди смотрел на разбитые кирпичи и чувствовал, что ему становится жарко, а совершенная память услужливо прокрутила все вчерашние события.