Броня Бедствия - [14]

Но как? Передача экипировки осуществлялась либо через магазин, либо через дуэль по кабелю прямого соединения…

Стоп. Ходили слухи про ещё один способ передачи. Существовал крохотный шанс того, что в тот момент, когда старый владелец экипировки навсегда покинет Ускоренный Мир, вещь может появиться в инвентаре игрока, нанёсшего последний удар.

Возможно, Блоссом попросила Фалькона добить её именно потому, что рассчитывала на такой исход, но спросить её об этом он уже не мог.

Фалькон почувствовал, что эта броня была последним посланием от Блоссом.

Она хотела, чтобы он жил. Чтобы продолжил сражаться.

Его рот сам по себе открылся и прошептал стандартную команду на надевание вещи.

— Экипировать… «Зе Дестини».

Маленький огонёк, похожий на звезду, залил мир серебром.

Конечности и торс аватара со звоном покрылись толстым слоем брони. Выглядела она совсем не так, как на Блоссом. Конечно, Усиливающие Снаряжения подстраивались под облик своего владельца, но Судьба пошла гораздо дальше. Она совершенно утратила элегантность и лёгкость, превратившись в грубый латный доспех.

Последним появился шлем, и в этот раз это был именно шлем открытого типа, а не диадема. Тело Фалькона оказалось более чем на 80 % покрыто новой толстой броней, и клыки Ёрмунганда с громким звоном отскочили от неё.

Энеми Легендарного класса издал полный ненависти рёв и вновь попытался зажевать Фалькона, попутно заливая его слюной. Он рассчитывал, что та сможет разъесть броню и аннулировать эффект.

Но поверхность брони помутнела лишь на мгновение, после чего сразу вернулась к хромированному блеску, отказываясь ржаветь. Цвет её в точности соответствовал цвету собственной брони Фалькона.

Хром находился в самом центре металлического спектра, не относясь ни к благородным металлам, ни к простым. Это значило, что у него нет надёжной защиты ни от физических атак, ни от особых. У него лишь одно ярко выраженное свойство — практически полная устойчивость к коррозийным атакам.

Удивительным образом не имевшая своего сознания «Броня» почуяла это свойство и вобрала его в себя — иначе это невозможно объяснить. Но Фалькон не хотел задумываться о теории происходящего.

Словно ведомый чем-то, он поднял руки и ухватился ими за гигантские клыки, высекавшие искры из его груди.

В груди его резко что-то вспыхнуло.

За 11 месяцев реального времени и 5 лет субъективного он почти никогда не ощущал это чувство. Тоска по Шафран Блоссом и отчаяние от её смерти выковали в нём новую эмоцию… ярость.

— У-у… а-а… — пробился хриплый голос из его горла.

Даже в реальности Хром Фалькон никогда не злился. Он всегда слушал взрослых, угождал всем вокруг и никогда никому не перечил.

Именно поэтому, когда его друг по детскому саду перешёл в ту же школу, что и он сам, а затем немедленно стал мишенью школьных задир, Фалькон молча отстранился от него. Он отвёл взгляд, зажал уши и ждал, пока кто-то решит за него проблему. Но не успел он дождаться, как его бывшего друга не стало.

Он должен был хотя бы разозлиться. На тех детей, что возглавляли травлю. На учителей, которые ничего не замечали. И на себя самого, за то, что он делал вид, что ничего не видит. Но он не сделал этого. Он всегда лишь запечатывал свои чувства и воспоминания в маленьких камешках и хоронил их глубоко в своём сознании.

— У-у… а-а-а-а… — вновь послышался искажённый голос.

Он ощущал, как эти камни начали трескаться, выпуская на волю запечатанный в них жар.

Пальцы его со звоном превратились в огромные когти. Их острия начали впиваться в клыки Ёрмунганда. Броня на руках и плечах становилась всё угловатее и толще.

Он понял, почему эти тридцать человек предали их, послав фальшивое письмо о желании вступить в новый легион. Вовсе не потому, что они хотели избавиться от «нечестного» Усиливающего Снаряжения.

Они сделали это, потому что Шафран Блоссом отличалась от них. У неё была и мечта, и сила, способная воплотить её в реальность.

— Но… вы ведь…

«Вы ведь не только игроки в Брейн Бёрст. Вы должны были так или иначе ощутить на себе, что значит отторжение в реальном мире. Вас не приняли в коллектив, и именно поэтому вы, гонимые моральными травмами, пришли в Ускоренный Мир. И, несмотря на всё это, вы готовы отторгать в этом мире других людей? Вы готовы бросать камни в тех, кто не похож на вас?»

— Фран… хотела построить дом… для таких как вы…

Ярость, поднимающаяся из глубин сердца, начала покрывать его руки тусклым светом.

Но эта энергия не стремилась ничего освещать. Это отрицательные импульсы, убивающие свет и тепло.

Аура тьмы.

Дуэльные аватары могли испускать такой постоянный свет только во время активации спецприёмов. Однако заполненная почти до предела шкала энергии Фалькона не убывала.

Но он не замечал этого, продолжая отплёвываться словами.

— Чтобы вы… могли играть в этом мире вечно… не боясь потерять все очки… Фран хотела…

Клыки Ёрмунганда, пробитые когтями Фалькона, оторвались от его тела. Чудовище отчаянно сверкало глазами и извивалось, но покрытый тёмной аурой аватар не двигался.

— Лишь… этого!!! — послышался леденящий душу рёв.

Фалькон услышал, как в его сердце разом разбились все камни, в которых таились его эмоции.