Брокер - [113]

— Нет, спасибо, я успел съесть рогалик. — Сендберг взял бокал с шампанским и сделал глоток.

Бэкман погрузил кусочек вафли в горку икры стоимостью 500 долларов и отправил его в рот — точно так же, как тинейджеры едят чипсы с соусом. Он с хрустом жевал закуску, держа в руке бокал.

— Мое помилование? — сказал он. — Я попросил президента Моргана пересмотреть мое дело. Честно говоря, я не думал, что он проявит к этому интерес, но он очень мудрый человек.

— Артур Морган?

— Да, Дэн, он очень недооценен как президент. Он не заслуживает того шельмования, которому подвергся. Его будет не хватать. Так или иначе, чем больше Морган изучал дело, тем больше беспокойства оно у него вызывало. Он увидел суть сквозь дымовую завесу, напущенную чиновниками. Он уличил их во лжи. Сам будучи когда-то практикующим адвокатом, он понимал методы, применяемые федералами, когда те хотят взять на крючок невиновного.

— Вы хотите сказать, что невиновны?

— Абсолютно. Я не сделал ничего дурного.

— Но вы признали себя виновным.

— У меня не было выбора. Сначала они предъявили мне и Джейси Хаббарду сфабрикованное обвинение. Мы не поддались. «Доведите дело до суда, — говорили мы, — мы хотим предстать перед присяжными». Мы настолько напугали федералов, что те сделали то, что делают всегда. Они стали преследовать наших друзей и наши семьи. Дэн, эти идиоты с замашками гестаповцев предъявили обвинения моему сыну, который только что окончил юридическую школу и ничего не знал о моем деле. Почему бы вам не написать об этом?

— Я так и сделаю.

— В общем, выбора у меня не было, и я принял удар. Для меня это как награда за доблесть. Я признал себя виновным, чтобы с моего сына и моих партнеров были сняты все обвинения. Президент Морган понял это. Вот почему я был помилован. Я это заслужил.

Еще одна вафелька, еще одна щепотка золота, еще один шумный глоток «Крюга», чтобы сполоснуть рот. Он ходил взад и вперед по комнате, теперь уже без пиджака, человек, который стремится скинуть бремя. Затем он неожиданно остановился и сказал:

— Хватит о прошлом, Дэн. Давайте поговорим о завтрашнем дне. Посмотрите на этот Белый дом. Вы когда-нибудь были там на званом ужине — строгие вечерние костюмы, почетный караул морских пехотинцев у знамени, изящные дамы в красивых нарядах?

— Нет.

Бэкман стоял у окна, пристально вглядываясь в Белый дом.

— Я бывал там дважды, — сказал он с ноткой грусти. — И я вернусь. Дайте мне два, может быть, три года, и в один прекрасный день мне персонально доставят увесистое приглашение — плотная бумага, золотые тисненые буквы: «Президент и первая леди имеют честь пригласить Вас…» — Он повернулся и самодовольно посмотрел на Сендберга: — Дэн, это власть. Это то, ради чего я живу.

Неплохой материал, но не совсем то, чего искал Сендберг. Он вернул Брокера обратно в реальность резким вопросом:

— Кто убил Джейси Хаббарда?

Плечи Бэкмана поникли, и он направился к ведерку со льдом за очередной порцией.

— Это было самоубийство, Дэн, очевидно и просто. Джейси унизили до предела. Федералы уничтожили его. Он не смог этого перенести.

— Да, но вы единственный человек в городе, который верит, что это было самоубийство.

— И я единственный человек, который знает правду. Будьте добры, напечатайте это.

— Я это сделаю.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Честно говоря, господин Бэкман, ваше прошлое намного интереснее вашего будущего. У меня есть очень хороший источник, из которого я узнал, что вы были помилованы, так как ЦРУ хотело вашего освобождения, что Морган поддался нажиму Тедди Мейнарда и что они вас где-то спрятали, чтобы иметь возможность следить за вами и узнать, кто расправится с вами первым.

— Вам нужно обновить источники.

— Значит, вы отрицаете, что…

— Я здесь! — Бэкман раскинул руки, чтобы Сендберг смог увидеть его целиком. — Я жив! Если бы ЦРУ хотело видеть меня мертвым, я был бы мертв. — Он глотнул еще шампанского и сказал: — Найдите более надежный источник. Хотите омлета? Он остынет.

— Нет, спасибо.

Бэкман зачерпнул на тарелку щедрую порцию омлета и ел его, двигаясь по комнате, от окна к окну, стараясь держаться ближе к своему любимому виду на Белый дом.

— Очень неплохо, отличные трюфели.

— Нет, спасибо. И часто у вас бывает такой завтрак?

— На самом деле не очень.

— Вы знали Боба Крица?

— Конечно, каждый знал Крица. Он был в обойме так же долго, как и я.

— Где вы были, когда он умер?

— В Сан-Франциско у друзей, увидел это в новостях. На самом деле жаль. Какое отношение Криц имеет ко мне?

— Просто любопытно.

— Означает ли это, что у вас больше нет вопросов?

Сендберг стал листать свои записи, и тут опять зазвонил телефон. На этот раз на проводе был Олли, Бэкман перезвонит позже.

— Внизу ждет фотограф, — сказал Сендберг. — Мой издатель хотел бы получить несколько фотографий.

— Да-да, конечно.

Джоэл надел пиджак, проверил галстук, изучил в зеркале волосы и зубы, затем, ожидая, когда появится фотограф и расставит свое оборудование, зачерпнул еще икры. Пока фотограф настраивал свет, Сендберг подбросил еще несколько вопросов.

По мнению фотографа, которое разделял Сендберг, лучшим снимком будет крупный план на бордовом кожаном диване с портретом на заднем плане. Еще для нескольких снимков Бэкман позировал у окна, стараясь, чтобы вдали был виден Белый дом.