Бродяга. Путь ветра - [52]
«Девочка у тебя… Дочь. Велли, давай полотно…»
Слезы застилают глаза, мешая видеть — только слезы уже не от боли, а от сумасшедшей радости, отголоски которой не погаснут еще несколько часов, лишая сна.
И крохотное тельце ребенка в руках сестер Света выглядит самым совершенным из всего, что есть в мире; и Мари не замечает, что седоголовая старшая целительница смотрит вовсе не на дитя…
…Взгляд ее сосредоточено изучал ямку у основания шеи роженицы, меж ключиц.
Светильники в коридоре пригашены на ночь, но не до конца: их свет разгоняет не только тьму, но и заразу; поэтому перед палатой крестьянина, заболевшего ропотухой, свет горит в полную силу, чтобы хворь не расползлась по всей лечебнице. И точно так же ярко — хотя и по обратной причине — горит светильник у палаты, в которой находятся ведунья и ее дочь: ничто худое не должно проникнуть сюда; ничто не должно угрожать жизни, которая только началась. Жизнь есть свет, и материнство — свято. Это истины, в которых не позволит себе усомниться ни один светлый маг — будь он воином, целителем, учителем или одним из тех, кому приходится совмещать первое, второе, третье и еще очень многое. Это — понятно, привычно, естественно. Иное дело, когда речь идет о непривычном, мало того — небывалом. И даже не речь, а самый что ни на есть спор.
Именно это происходило в келье старшей целительницы, и, хотя комната ее была в дальнем конце коридора, Мари слышала каждое слово.
Голос — девичий, резковатый, дрожащий от гремучей смеси страха и азарта:
— У нее же знак!..
Мари узнала этот голос. Так говорит Велли, большеглазая девушка-фэннийка, недавно поступившая в ученицы к хозяйке приюта Лайэ.
— Я его тоже видела, — звучит ответ, и в нем — холодок предостережения. Но Велли не может остановиться, не выпустив пар:
— Она — из этих… с севера. Маг-убийца, проклятая и обреченная на бездетность… «ардар».
— Их называют уртарами, Велли, — спокойно поправила Лайэ. — И значит это на шесс-радате всего лишь — «опоясанный». Кстати, пояса-то у нее и не было, заметила?
Велли обескуражено кивнула. Наставница продолжила тем же размеренным тоном:
— Ты, однако, права: детей у них не бывает. А эти роды мы принимали вместе.
— И… что теперь? — осторожно спросила девушка.
— Значит, она — не уртар, — пожала плечами Лайэ. — Успокойся. Консулу я сообщу. Если нужно, старшие ее найдут. А мы… Света ради, позволим ей пожить здесь три недели — как всем. Потом ей придется уйти.
Лицо молодой целительницы приобрело озадаченное выражение, сменившееся отрешено-серьезным, неожиданно жестким. Зеленовато-карие глаза прищурились:
— А если попробовать… задержать? Или…
Лайэ, покачав коротко стриженой седой головой, нахмурилась:
— Она не уртар. Если она нечто меньшее — мы согрешим против Света, проявив жестокость. А если нечто большее… Велли, мы с тобой — целители. Не бойцы…
Целительница встала, завершая разговор. Отвернулась к окну, ловя серебристое сияние луны и стремясь восстановить внутренний покой и сосредоточенность… Только мысли в голове толпились совсем другие — о странной женщине с севера и ее новорожденной дочери, о только что отзвучавшем разговоре, о Велли и о выражении, мелькнувшем в ее глазах. Проглядели что-то ребята при распределении, ох проглядели: да, конечно, девочка — хороший, сильный маг…
Явно не боец… но и не целитель. Точно не целитель.
Еще раз представив себе прищур зеленовато-карих глаз, Лайэ попыталась придумать подходящее дело для своей помощницы — и тут же поняла.
Дознаватель.
Говорить ей об этом пока не стоит, а вот на остров надо сообщить, и срочно. Если еще не сообщила сама Велли.
Тонкие пальцы хозяйки приюта потянулись за пергаментом.
«Три недели — много. Слишком долго. Пойдут слухи, поползут страхи… Как только смогу встать — надо бежать отсюда. Только как же найти Гленну?» — думала Мари, проваливаясь в неглубокий рваный сон — без сновидений, но и без покоя. Она уже не видела, как Лайэ, отправив послание, зашла в ее палату. Не почувствовала, как сильные заботливые руки поправили сбившееся одеяло. Не видела, как округлились глаза целительницы, когда та услышала ее шепот во сне. И не слышала ни торопливых шагов по коридору до порога, ни уж тем более обрывочного разговора полушепотом, казавшегося односторонним:
«Ты в Торсале?.. Жаль. Тебе было бы интересно… У роженицы знак Шессера… Да, родила нормально, девочку… А, еще: засыпая, она, кажется, произнесла твое имя… Будешь послезавтра? Хорошо, жду…»
Вдаль и вверх, теряясь в предрассветной дымке, убегает Улица Золотых Львов. Шаги — частые, широкие, как всегда, почти бесшумные — догоняют беглянку, и витрины дорогих лавок и магических консультариев, кофеен-кэллави и разномастных мастерских мелькают по сторонам обрывками сновидения…
«Почему Бродяги не ездят верхом? — А вы ж покажите мне такую лошадь, чтоб смогла хотя бы догнать Бродягу!..»
…зябко, и каждый выдох надолго повисает в воздухе облаком белесого пара, но Ян не чувствует холода: быстрая ходьба — возможно, слишком быстрая — согрела даже больше, чем хотелось бы.
Но вот и дверь.
Кованый узор на стальном полотнище даже в безлунную ночь зовет полюбоваться переплетением листьев-мечей и стеблей-бердышей, кольчужными волнами моря, диковинными жуками в крохотных гефарских кирасах и свирепыми воинами, чьи доспехи — размером чуть больше панциря жука, а на лицах видны и ярость, и ужас, и упоение боем… И всякий раз взгляду открывается что-то новое, словно знаменитая «голубая» сталь оживает, чуть заметно меняя узор….
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Мир далекого будущего, мир нового средневековья. Все изменилось – и ничего не изменилось. Люди все так же живут, ищут и борются за обладание сокровищами. Моряки-маги заклинают ветра и поднимают со дна затонувшие корабли. Давно умершие чародеи пытаются восстановить былое могущество. Принц из далекого Альбиона и моряк из Тавриды оказываются в самом центре событий, связанных с давно затонувшим флагманом турецкого флота. Поход за золотом и драгоценностями оборачивается борьбой за утраченную целостность мира, главное сокровище, добытое с морского дна.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!