Бродячий цирк - [11]

— Я понял! — замахал руками Волшебник. — Ты напомнил мне моих студентов на лекции. Они так же мямлят, когда их спрашиваешь, чем закончился третий крестовый поход. Избавь меня от этих мрачных воспоминаний, хорошо? Я уже понял, что тебя никто не похищал. Налей-ка лучше нам чаю, чайник как раз закипел.

От чая, разлитого по чашкам, тоже пахло прохладой и спокойствием, хотя чашка исходила горячим паром, и я с удовольствием опустил в неё нос. Анна и пан Грошек негромко разговаривали, прихлебывая чай. Перемыли косточки Акселю и Джагиту, и углубились в воспоминания, из которых я заключил, что цирк приезжал в Краков раз двадцать как минимум.

Слушая пана Грошека, я разглядывал потолок. Оттуда шёл ровный неясный гул, обрывки звуков с поверхности, на нем змеились и блестели водяными каплями трубы.

Я быстро ополовинил чашку, осмелел (прямо сейчас меня в полицию сдавать никто не собирается) и принялся разгуливать между рядами одежды, рассматривая причудливые маски, страшные или смешные, чувствуя кончиками пальцев колючую шерсть, сухой лён и нежный, скользящий между пальцами, шёлк. И когда в разговоре наметилась пауза, спросил:

— Где вы всё это берёте?

— Покупаю. Вымениваю на рынке на какую-нибудь безделушку. Или, если есть кусок ткани и интересная идея в голове, шью сам. Иногда приходится работать с кожей или деревом, или даже с бумагой — маску сотворить не так-то просто.

— Он мастер, — вставила Анна.

Волшебник пожевал губами.

— Итак, чем вы собрались потрясать публику в этот раз?

И не дожидаясь ответа, двинулся к вешалкам.

— У меня тут есть кое-что новенькое. Только позавчера обменял у одного пана эту маску на старый «додж» без колёс, тот, что стоял у меня в гараже. Тот пан когда-то интересовался культурой американских индейцев, да что-то в них разочаровался. А зря, скажу я вам, очень богатая традициями культура… Думаю, Аксель будет в восторге.

Он показал нам маску настоящего индейского вождя, с благородным носом, похожим на орлиный клюв, широкими бровями и острым волевым подбородком. При ближайшем рассмотрении оказалось, что краска на лице почернела и в некоторых местах отваливалась, а перья свалялись и стали больше похожи на иглы дикобраза, но всё равно она внушала благоговейный трепет.

Анна захлопала в ладоши.

— Мы собирались играть «Охоту на Дракона», но думаю, наши постоянные зрители потерпят немного без своей любимой пьесы. Сыграем премьеру!

Глава 3 Где бродячие артисты кажутся не теми, кто они есть. Где Аксель задаёт мне вопрос, а я на него отвечаю

Через десять минут мы вышли из лавки пана Грошека, увешанные разноцветной одеждой как заправские цыгане. Анна звала Волшебника пойти с нами посмотреть на представление, но тот отказался, сказав, что ему надо следить за лавкой, а с Акселем он увидится и завтра.

На улице уже совсем стемнело, вдоль домов зажглись фонари, разрисовав мозаичатые тротуары кружками света. Веселье не утихло, напротив, безудержно расцвело яркими огнями и громкой задорной музыкой.

Я нес в руках две маски — волка и рыси, а одну — лося с миниатюрными рогами из крашеного дерева — повесил на шею, откинув назад так, что пустые глазницы смотрели за спину. Анна торжественно водрузила на голову головной убор индейца, а маску индейского вождя бережно завернула в платок и убрала в сумочку. На фоне всеобщего веселья и праздника мы смотрелись вполне органично.

— У вас уже есть пьеса на эти маски? — спросил я, вспомнив смешную сценку, которую разыграли для нас, приютских сирот, Аксель и Анна при помощи маски дракона и рыцарского шлема, больше напоминающего дырявое ведро.

— Не-а, — беззаботно ответила девушка. — Давай придумывать! Капитан нас не похвалит, если мы припрёмся к нему с новыми нарядами и без единой идеи.

— Я не умею, — честно ответил я. Хотя у меня лучше всего получалось пугать ребят страшными байками по ночам, я справедливо решил, что это не в счёт. Малышня, как-никак…

— Все умеют придумывать истории, — серьёзно ответила Анна. — Другое дело, что многие подсознательно боятся, что история, которой они дали жизнь, потом будет преследовать их во снах и наяву и просить написать продолжение.

— Мммм, — выразил я сомнение.

— Вот смотри. Этого индейца зовут… — она выжидающе смотрела на меня.

— Джо… — кисло предположил я. Посмотрел на маски в руках: — Зачем мы набрали этот зверинец? Можно было вырядиться в пиратов. Как будто пираты сбились с курса в океане и случайно открыли Америку!

— Да, действительно, — Анна потёрла лоб. — Видишь, у тебя получается! Но теперь уж поздно возвращаться. Вот что, у нас будет древний индейский ритуал, когда индейский шаман вызывал духов разных зверей и говорил с ними как с равными.

— Для чего? — заинтересовался я.

— Ну, чтобы договориться, кто за кем будет охотиться в следующем году.

— Это же глупо, — фыркнул я и посмотрел на маски у себя в руках. — Все друг за другом охотятся. Медведь за тигром, тигр за человеком… Это называется… э… пищевая цепочка.

— На тебя не угодишь, — надула губы Анна. — Ну, тогда сделаем наоборот. Звери и человек — короли саванны — собрались впервые за тысячу лет, чтобы посмотреть друг на друга не как на пищу или врага, а как… на себе равных. Чтобы понять, чем помимо размера клыков, когтей, острых стрел и тёплого меха они между собой различаются. Узнать, зачем они живут, растят потомство, и о чём мечтают.