Бродский: Русский поэт - [6]
Необходимо отметить определенное лукавство Бродского. Конечно же, он прекрасно знал, что Броды в его время находились в Львовской области, на территории советской Украины, а не в Польше, и не раз в истории переходили из рук в руки. Но его с юности тянуло к Центральной Европе, он воспитывался на польской культуре, и он осознанно решил ассоциировать свои Броды именно с Польшей. Польшу он любил заочно, с юности, а к Украине никаких чувств не испытывал.
По поводу его возможной поездки в Броды Лев Лосев замечает: «Бывал ли Бродский в Бродах? Я никогда не слышал от него о поездках на Украину и полагал, что он видел ее только из окна поезда по дороге в Крым или Одессу. Однако в недатированной открытке родителям из Милана (хранится в музее Ахматовой в Петербурге) Бродский, сообщая, что зашел взглянуть на „Тайную вечерю“ Леонардо, добавляет: „Помню, видел я впервые изображение этого ‘Делового ужина’ в Млинах, в саду с чудными желтыми сливами“. „Млин“ — мельница, нередкий топоним на Украине. Есть населенный пункт с таким названием и неподалеку от Брод». Значит, можно допустить и его поездку в Броды. Но даже если он и ездил в Броды, что-то его в той поездке не устроило: столь примечательный, полный памятниками древности городок, к тому же его историческая родина — и ни одного стихотворения о нем.
О древности этого города говорит уже то, что первое письменное упоминание о Бродах зафиксировано еще в 1084 году в «Поучении Владимира Мономаха». Городок и тогда уже находился на границе Галицкого и Волынского княжеств. В 1441 году Броды переходят во владение польского шляхтича Яна Сенинского. С 1511 года они принадлежат Каменецким — подольским воеводам. В 1584 году Броды покупает Станислав Жолкевский, белзский воевода. Он получил от короля Стефана Батория соизволение на основание города с магдебургским правом, назвав его Любич в честь фамильного герба. Но название не прижилось, и уже через десять лет город вновь превращается в Броды. В 1629 году Броды переходят от Жолкевских к Станиславу Конецпольскому, который в 1631 году занимает должность великого коронного гетмана Речи Посполитой (третье лицо в Польше после короля и канцлера) и превращает Броды в свою резиденцию. По проекту французского инженера де Боплана, под наблюдением Андреа дель Аквы, Броды превращаются в город-крепость. Оборонную систему города увенчивал Бродский замок, расположенный на западной окраине. Город был серьезной военной крепостью поляков в ходе войны с казаками Богдана Хмельницкого, противостоял и туркам во второй половине XVII века.
В XVI веке в городе Броды поселилось семейство Твиас-Шор, которое дало местному еврейскому обществу немало известных раввинов, философов и торговцев. Считается, что родоначальником рода Бродских был раввин Меир Твиас-Шор. В начале XIX столетия он перебрался из галицких Брод в городок Златополь под Киевом и там взял себе фамилию Бродский, на память о родовом гнезде. Меир был правнуком Сендера (Александра) Твиас-Шора — раввина, жившего в конце XVII века. Меир Бродский стал основателем династии сахарозаводчиков. Фамилия Бродский для России навсегда связана с поэтом Иосифом Бродским, однако на Украине, особенно в Киеве, услышав ее, скорее подумают о знаменитых сахарных королях Бродских.
В двадцатых годах прошлого века даже поговорка по Руси ходила: сахар — Бродского, чай — Высоцкого, Россия — Троцкого. Впрочем, так же привычно брали себе фамилию в честь родного городка и многие другие выходцы из еврейских местечек: Слоним — Слонимский, Слуцк — Слуцкий, Шпола — Шполянский… Иосиф Бродский вполне мог развивать эту тему со своим первым наставником, известным советским поэтом Борисом Слуцким.
Таким образом, из Брод вышли и распространились по России, Польше и всей Европе не только сахарозаводчики, но и музыканты (Вадим Бродский), художники (назову сразу двоих: сталинский лауреат, прекрасный портретист Исаак Бродский и книжный график Савва Бродский), физики и химики (Александр Бродский)… Но наиболее прославил эту фамилию нобелевский лауреат Иосиф Бродский.
С XVI по XX век Броды несомненно являлись одним из главных центров еврейства Центральной Европы. В первой половине XVI века город был одной из сильнейших крепостей Речи Посполитой, воевать приходилось почти непрерывно, но и торговать тоже. Гетман Конецпольский для ускорения экономического развития города пригласил в Броды евреев и армян. Со времен этого гетмана и стали Броды «еврейской столицей» Восточных Кресов. Город расположен в пределах Бродовской равнины, через его южную часть протекает небольшая речка Бовдурка, правый приток Стыра. До 1918 года Броды находились на самой границе двух империй, между австро-венгерской Галицией и русской Волынью. Место неспокойное, но выгодное: оживленная экономическая зона, раздолье для международной торговли.
В конце XVII века Броды почти полностью выгорели, и местные евреи получили привилегию от Якуба Людвика Собеского, сына короля Яна III. В выданной им грамоте сказано, что «основываясь на прежних правах и привилегиях, данных евреям города Броды нашими предшественниками, погибших, однако, в огне, и питая особое расположение к евреям, мы задумали сохранить за ними те права и привилегии, которые они (евреи) представили нам и нашим комиссарам». Евреям разрешалось строить дома для жилья, синагоги и училища повсюду в городе, на всех улицах, равно как на рынке; евреям давалось право огораживать синагогу и кладбище, не нанося этим, однако, ущерба правам и установлениям римско-католической церкви; им было дозволено построить баню, бойню и мясную лавку на рынке, «каковою они владели с давних пор». Лавки их могли торговать всегда, за исключением дней католических праздников и воскресений до вечерни; освобождались от налогов и постоев дома раввина и кантора, школа и богадельня. Все евреи были свободны от каких бы то ни было тяжелых полевых и садовых работ для надобностей замка или города; в городских расходах они обязаны участвовать лишь третьей долей (33 процента), ввиду платимой ими Речи Посполитой подушной подати. Самоуправление, данное еврейской общине, вместе со свободой торговли привлекало в Броды многих евреев из тогдашней Польши и России.
«Поколение одиночек» – третья книга известного критика, главного редактора литературной газеты «День литературы» Владимира Бондаренко, вышедшая в издательстве ИТРК.Вместе с двумя ранее изданными книгами «Дети 1937 года» и «Серебряный век простонародья» они составляют трехтомник по литературе 20 века и представляют читателю 70 прозаиков и поэтов России, оставивших заметный след в русской литературе советского периода и определяющих её уровень в настоящее время.В этих произведениях Владимир Бондаренко исследует и анализирует русскую литературу независимо от социально-политических воззрений авторов во всем её объеме в едином литературном потоке.
Прошли столетия с того дня, когда у горы Машук был убит великий русский поэт, национальный гений Михаил Юрьевич Лермонтов. В новой книге о нем, пожалуй, впервые за 200 лет рассказано о мистических корнях поэта, идущих от его древних предков, и содержится столько интригующего, что она наверняка заинтересует и маститых литераторов, и самого широкого читателя.Исследование известного критика и публициста Владимира Бондаренко, в отличие от многочисленных беллетризированных семейно-бытовых биографий, затрагивает важнейшие проблемы бытия и раскрывает основу жизненной позиции Лермонтова, сурово противостоящего и светской власти, и духовной, и нормативно-бытовой.
Известный критик и литературный боец, главный редактор газеты «День литературы» Владимир Бондаренко представляет на суд читателей уникальную книгу: в ней сошлись, а значит, «примирились» поэты разных направлений, потому что все они — наша история, как уже стали историей СССР, большой стиль, XX век. Это и энциклопедическое собрание творческих портретов видных русских поэтов второй половины XX столетия, и автобиографическое повествование о бурных событиях, потрясших Советскую империю, и воспоминания об ушедшей — яркой и трагической — литературной эпохе, на глазах превращающейся в величественный миф.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Игорь-Северянин (1887—1941) — знаковое имя Серебряного века, символ эпатажа, игры, куража: «Вонзите штопор в упругость пробки, — / И взоры женщин не будут робки!» С этих строк, обруганных великим Львом Толстым, началась скандальная известность поэта, а с выходом сборника «Громокипящий кубок» (1913) наступило пятилетие невиданной северянинской славы, увенчавшей его титулом «король поэтов» (1918). Однако вскоре «король» оказался в эмиграции, где праздничный его талант стал угасать. Такому традиционному взгляду на судьбу поэта Владимир Бондаренко бросает вызов, доказывая, что настоящий Северянин проявился как раз в эмиграции, а лучший его сборник — «Медальоны» (1934)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.