Британская империя - [81]

Дело в том, что со времени индийского билля Питта Компания лишилась верховного управления делами Индии, и, следовательно, всякое начинание, предпринятое ради торговых целей, оказывалось под управлением людей, не участвовавших в торговле. С этого времени два английских государственных мужа – президент контрольного бюро (President of the Board of Control) и генерал-губернатор делили между собою труд решения главных вопросов по делам Индии, и до тех пор, пока существовала Компания, первенствующее место принадлежало скорее генерал-губернатору, чем президенту контрольного бюро. И между тем оказывается, что именно в этот период при системе, в которой торговый дух отнюдь не преобладал, делаются главные завоевания.

С назначением генерал-губернатором лорда Уэльзли в 1798 году настала новая эра для индийской политики. Он первый провозгласил теорию вмешательства и присоединения. Впоследствии этой теории следовал и лорд Гестингс, хотя можно, кстати, сообщить, что до своего назначения генерал-губернатором он был противником ее. Затем позднее ее придерживался с каким-то фанатизмом последний из генерал-губернаторов, управлявших при Компании, лорд Дальгаузи.

Эта теория привела в результате к завоеванию Индии. Я не оставил себе достаточно места в этой лекции, чтобы разобрать ее. Я могу только сказать, что она не имеет в виду расширения торговли, и поэтому Компания не благоприятствовала, а обыкновенно противилась ей. Компания сопротивлялась лорду Уэльзли и выразила порицание лорду Гестингсу; если же она и была снисходительна к лорду Дальгаузи, то нужно заметить, что в его время директора уже, в сущности, не были представителями торговой компании. Теория эта часто применялась очень неразборчиво. Особенно выделяется лорд Дальгаузи, как правитель типа Фридриха Великого, который совершает деяния, столь же мало достойные оправдания, как захват Силезии или раздел Польши. Но эти деяния, если и были преступлениями, то принадлежали к той же категории преступлений, как и преступления Фридриха, то есть были преступления честолюбия, и честолюбия далеко не чисто личного. Ни лорда Дальгаузи, ни кого-либо другого из генерал-губернаторов со времен Уоррена Гестингса нельзя ни на минуту заподозрить в низменном хищничестве. Таким образом, мы видим, что, хотя индийская империя и получила свое начало в торговле и хотя торжество торговли является одним из ее главных результатов, тем не менее она не была, в сущности, создана людьми торговли и с торговыми целями.

Лекция 15 Внутренние и внешние опасности

Для оценки стойкости любой империи существуют известные простые критерии, которые изучающему политику следует знать как свои пять пальцев. Некоторые из них касаются внутренней организации империи, другие – внешних условий ее существования: так, общества страхования жизни пользуются при оценке, с одной стороны, мнением врача, который щупает страхующемуся пульс и слушает сердце, а с другой – они наводят справки, где и как он живет, не подвергается ли он по своим занятиям и образу жизни каким-либо специальным опасностям извне. Внутренний критерий я отчасти уже применял. Этим критерием для жизненности государства является прочность или шаткость того основания, на котором покоится его правительство. В каждом государстве, кроме двух элементов, очевидных для всякого, – т. е. кроме правительства и управляемых, – существует еще третий элемент, обыкновенно упускаемый из виду, хотя различить его часто бывает и нетрудно: я имею в виду силу, стоящую вне правительства, которая поддерживает его. Эта сила может быть или ничтожной, или значительной; В зависимости от этого или, точнее, в зависимости от ее отношения к силам, стремящимся ниспровергнуть правительства, стоят шансы этого последнего на продолжительное существование. Я уже рассматривал отчасти силу тех поддержек, на которые опирается индийское правительство, но при этом я имел в виду объяснить, почему оно держится в настоящее время, и не рассматривал его шансы на продолжительное существование. Пересмотрим же теперь с этой новой целью сделанные выводы.

Мы видели, что в Индии правительство не покоится, как в Англии, на согласии народа или на согласии совокупности народных избранников, создавших правительство путем конституционного процесса. Правительство там во всех отношениях – по расе, религии и обычаям – чуждо народу. В Индии только об одном учреждении можно положительно утверждать, что без его поддержки правительство не могло бы удержаться, это – армия. Часть этой армии составляют англичане, и относительно их можно, конечно, быть уверенным, что при всех обстоятельствах они будут стоять за правительство; но английская часть армии составляет менее одной ее трети. Другие две трети связаны с Англией только получаемой ими платой и тем чувством чести, которое побуждает всякого хорошего солдата быть верным своему знамени. Армия – это видимая реальная поддержка. Есть ли у британского правительства, помимо нее, какая-нибудь нравственная поддержка, хотя и не ощутимая реально, но такая, на которую можно рассчитывать? Этот вопрос допускает большое разнообразие ответов. Мы, естественно, склонны предполагать, что те блага, которые даровали стране англичане, прекратив хроническую анархию, раздиравшую ее сто лет назад, и введя многие очевидные улучшения, должны бы убедить все классы страны, что им следует поддерживать английское правительство.