Бриллианты Вольштейна - [10]

Я взял с полки книгу, снова сел. Прочитал три страницы, а потом поднял голову, потому что до меня дошло, что я не помню ни слова. Поставил книгу на полку, снова налил себе коньяк. Никаких идей не возникало. Только увяз я по самое горло. Джек-то вышел из игры: я об этом позаботился, взяв на себя роль героя-спасителя. Негодяй, который пустил пулю в голову Шейлы, знал, кто я и где живу, а я даже представить себе не мог, кто он такой. А еще он вбил себе в голову, что я прихватил из квартиры некую вещь, на которую он положил глаз. И, соответственно, должен продать сей предмет ему. Я бы и продал. Да только не было у меня того, что он хотел заполучить. Я даже не знал, о чем идет речь.

Короче, в передрягу попал я. Джек, аки ангел, остался в незапятнанной белой тоге, мог возвратиться к жене, то есть к моей сестре, мог сделать вид, что все у него в порядке, что он как бы и не грешил.

Я поставил пластинку на проигрыватель, попытался вслушаться в музыку. Достал из бумажника фотографию Шейлы Кейн, которую дал мне Джек. Длинные золотистые волосы собраны в конский хвост. Голова чуть закинута назад, глаза сверкают. Она смеялась. Даже в толстом свитере под горло и широкой юбке смотрелась Шейла как королева красоты. Я смотрел на фотографию и вспоминал, что говорил о ней Джек. Пытался представить себе, что это была за женщина, сопоставлял фотографию с его словами. Действительно, личность получалась интересная. Бедная Шейла, подумал я. Бедная, бедная Шейла.

— Бедный Эд.

Я взглянул на Мэдди Парсон. Мы сидели за столиком на двоих и она, сияя, улыбалась мне поверх второго стакана «дайкири».

— Бедный Эд, — повторила она. — Ты же не знал, что я так раскручу тебя. Обед обойдется тебе как минимум в двадцать долларов.

— Твоя компания того стоит.

Мы сидели в «Макгроу» на 45-й улице, неподалеку от Третьей авеню. Некоторые женщины предпочитают французскую кухню. Другие посещают исключительно модные заведения; независимо от того, что и как там готовят. Третьи обожают экзотические рестораны, в которых даже официанты не знают, что скрывается за тем или иным названием блюда в меню. Но есть и такие, их, правда, единицы, которым нравится внушительных размеров бифштекс с кровью, поданный с большущей картофелиной, сваренной в мундире. Мэдди Парсон принадлежала к последним, потому-то мы и подались в «Макгроу».

Можно сказать, что «Макгроу» специализируется на бифштексах. С тем же успехом можно назвать Большой Каньон дырой в земле. Это правда, но далеко не вся правда. «Макгроу» — это явление.

Витрина на 45-й улице открывается в ледник, где висят и лежат на льду аппетитные куски мяса. Обеденный зал — мечта американца XIX столетия: стены, забранные панелями из темного дуба, темно-красный ковер на полу, массивные кожаные кресла. Меню нет. Вам надо лишь сказать седовласому официанту, какой вы желаете бифштекс и чем будете его запивать. Если вы не заказываете бифштекс с кровью, официант огорчается. Мы не разочаровали пожилого джентльмена.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Почему бы не с себя?

Мэдди закатила глаза.

— Актерская доля не из счастливых. Тем более у актрис. Я чуть не пошла работать, Эд. Можешь себе такое представить? И я говорю не о работе, каким-то боком связанной с театром. Для нас это обычное дело — продавать билеты в театр или затачивать продюсеру карандаши, убеждая себя, что ты осваиваешь новую профессию. Я едва не начала работать в шляпном магазине. Понимаешь? Подумала, ну до чего здорово, продаешь шляпы, продвигаешься при этом по служебной лестнице, со временем уже не стоишь за прилавком, а закупаешь товар для магазина. А… — Должно быть, все, что я мог на это сказать, она прочитала на моем лице и рассмеялась. — А потом позвонил мой агент и сказал, что Швернер набирает состав для мюзикла «Любовь среди падающих звезд». Я сложила воображаемые шляпы в воображаемые коробки для шляп и побежала петь. Роль я не получила. Впрочем, и до прослушивания было ясно, что она не для меня. Но зато у меня пропало желание продавать шляпы.

— Ты дождешься своего шанса, Мэдди.

— Разумеется, дождусь. И мне необходим этот шанс, Эд. Я приехала в Нью-Йорк, чтобы штурмом взять Бродвей. Я была лучшей актрисой округа, и мне оставалось лишь показать миру, как я хороша. Конечно же, я ничего не умела, Эд. Да и сейчас мне многому надо учиться. Так что Хейес и Корнелл могут не волноваться. — В ее взгляд закралась тревога. — А если я не получу этого шанса? Что мне тогда делать? Продавать шляпы?

Я покачал головой.

— Встретить какого-нибудь счастливчика и выйти за него замуж. Жить в собственном доме и воспитывать детей. Все лучше, чем продавать шляпы.

— Ага. — Ее губы медленно разошлись в улыбке. — Это забавно, Эд, но недавно я получила такое предложение.

— Нет в этом ничего забавного. И таких предложений у тебя должно быть много.

— Тут особый случай. Не какой-нибудь болван, сквайр или обыватель. Очень хороший человек. Тридцать шесть лет, заместитель директора респектабельного издательства, который мечтает купить один из этих прекрасных особняков в округе Баскс и заполнить его детьми. Он умеет говорить, умеет слушать и недурен в постели. Господи, я веду себя, как утомленная успехами актриса, рассказываю одному мужчине о том, каков в постели другой. Ненавижу я себя за такие разговоры. Но ты понимаешь, к чему я клоню, Эд. Он очень мил, и он хотел, чтобы я вышла за него замуж.