Бриллианты имперской короны (др. перевод) - [57]

— Я начинаю раздумывать, Дрейк, а был ли ты прав четыре года назад.

В его глазах появилось понимание:

— А-а.

— Я путешествую больше, чем ты, но новые виды всегда скрыты за стеной зевак и толпой репортеров, а также кучей людей, жаждущих со мной познакомиться… это всегда одинаково и совершенно так же стало нереальным. Моя известность мешает моей работе — она СТАЛА моей работой.

— Ты знала об этом, Николь. Ты знала, что такое Диадема, когда вступала в нее.

— Это не одно и то же — вступить и жить в ней. А ведь ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, что я актриса — Господи, я не играла два года!

— Найди себе новую пьесу.

— Для членов Диадемы подходят только определенные роли И они так же нереальны, как моя жизнь. Хуже того — они СКУЧНЫ, Дрейк. Невероятно скучны.

Мейстрал переварил информацию:

— Ты думаешь оставить Диадему?

— Подумываю. Еще не решила. — Николь снова поиграла пальцами ног. Может, в конце концов, ей и не будет необходимости оперировать их.

Мейстрал пристально смотрел на нее:

— А ты будешь счастлива, Николь? Как только выйдешь из нее?

Она пожала плечами:

— Мне трудно вспомнить, как все это было.

— Я думаю, ты не будешь счастлива. Я тебя знаю, Николь.

Николь помешала еду в тарелке:

— Мой рейтинг понизился на два пункта, — произнесла она.

— А-а.

— Для этого и затеяно это турне. Предполагается, что я представлю моей публике новые чудеса. Мои авторы дают мне текст для каждой из восьми планет. И каждый гарантированно импровизированный, остроумный и легко цитируется.

— Я думаю, если не обидишься на мое замечание, что турне Николь, представляющее Зоопарк Пеленг-Сити, — это не то, что нужно для твоего рейтинга, каким бы великолепным ни было собрание.

Николь подняла глаза:

— Я знаю. А что ты еще предлагаешь?

— Найди себе новую пьесу, Николь. Нечто, выходящее за рамки того, что тебе давали до сих пор. Расширь концепцию пьесы Диадемы. Дай себе простор.

Губы Николь сложились в кривую улыбку:

— И это все, что мне нужно? Просто новая пьеса? И… простор?

— Возможно, еще что-нибудь, миледи.

— Да?

В его взгляде появилось озорство:

— Новая пассия? — предложил он.

Николь засмеялась отрывистым смехом и запустила ложечкой в изображение Мейстрала. Кофе в ее чашке тревожно задрожал:

— Черт бы тебя побрал, Мейстрал. Ты слишком хорошо меня знаешь. Неужели ты не дашь мне ни в чем пощады? — Ее смех стал печальным. — Хорошо. Скажу своим людям, чтобы подыскали что-нибудь.

— Миледи, если вы чего очень хотите, вы должны искать это сами.

С минуту Николь сидела молча, затем медленно кивнула:

— Да, Дрейк, я так и сделаю. Спасибо тебе.

— Это самое меньшее, что я могу сделать, если учесть, как сильно ты мне помогла. Мы делаем вид, что все это несерьезно, но твоя помощь еще может спасти мне жизнь. Эти люди, с которыми я связался… они серьезные люди, Николь.

— Я должна позаботиться о том, чтобы сберечь твое здоровье, Мейстрал. Твой совет может стать неоценимым для моей карьеры.

Мейстрал снова бросил взгляд через плечо:

— Я вынужден заканчивать, миледи. Мы слишком долго занимаем эту линию, чтобы я мог чувствовать себя в безопасности.

— Хорошо. И как всегда, этот разговор подействовал освежающе. Передай привет Роману.

— Передам.

— Надеюсь увидеться с тобой лично до моего отъезда.

Мейстрал улыбнулся:

— Ты забыла, что мы увидимся сегодня вечером.

— Да. Разумеется. Что ж, тогда au revoir.

— Твой самый покорный слуга, Николь.

Его голуболицее изображение исчезло. Ни коль на минуту задумалась, разглядывая кончики своих пальцев, и попыталась придумать, к кому ей обратиться по поводу ног.

Хотвинн чувствовал, что буквально заряжен энергией. Полуживой панцирь, поддерживавший его разбитую спину и ребра, скормил ему достаточно лекарств, чтобы уничтожить боль и наполнить его силой. Когда врач наложил на ноги Хотвинна несколько дополнительных примочек, которые должны были помочь ему расслабиться и заснуть, тот дождался, пока человечек уберется, содрал разочарованных существ до того, как они успели подействовать, и выбросил их в помойку.

Хотвинн выбрался из постели, зашатался, потом твердо встал на ноги. Оскалил зубы и зарычал. Жалкие трусливые человечишки еще получат по заслугам.

В голове Хотвинна копошились темные мысли об отмщении. Он вынул свое оружие из шкафа и пристегнул его.

Хотвинн-Мститель! Ему необходимо было разнести что-нибудь вдребезги, да побыстрее. Он открыл окно, перекинул одну ногу через подоконник и заколебался.

Хотвинн понял, что не знает, куда идти.

Он убрал ногу с подоконника и надолго задумался. Он знал, где живет Амалия Йенсен, но дом был разгромлен, и эта Йенсен скорее всего не станет там жить, а за самим домом, возможно, следит полиция. Тви могла бы помочь ему пробраться туда, но она исчезла. Он мог попытаться проникнуть в резиденцию Мейстрала, но понятия не имел, где тот живет.

В утреннем ветерке раздался звук голосов. Уши Хотвинна прянули в их направлении.

Самое время, решил он, немножко подслушать.

Хотвинн тихонько перелез через подоконник, потерял равновесие, и ему пришлось ухватиться за ползучую лезу, чтобы не упасть. В утреннем воздухе все еще стоял залах дыма. Тихонько посмеиваясь про себя, Хотвинн скользил вдоль заднего крыльца, пока не оказался у раскрытого окна столовой.