Бриллианты для куклы - [23]

– Пашка, ты что?! С меня мама голову снимет… – простонала Юлька. – Она по своему богемскому стеклу с ума сходит…

– Скажи, что я кокнул, пусть с меня снимает, – глядя на осколки, пробормотал Пашка.

– Ну? Никто больше не сомневается? – со вздохом вопросила Юлька. – Стало быть, у нас сокровища Мражинских?

– Это еще не все. – Пашка снова повернулся к компьютеру. – Тут написано, что, когда Мражинские уплывали из Одессы, их прислуга, камердинер и горничная, с ними не поехали. То ли отстали от парохода, то ли просто не сумели на него попасть: там, знаете ли, князья-графья за места дрались, красные на пятки наступали… Короче, Кутяшкины остались в России и больше со своими господами никогда не виделись.

– Так, может, они… Ну, того? – спросил Батон. – Горничная-то точно знала, где хозяйка цацки держит. Подменила и – вперед! Зачем ей при таких бабках та Турция нужна была?

– Может, и так. Только где ее искать теперь, эту Полину Кутяшкину?

– На кладбище, – усмехнулась Юлька. – Та же история в восемнадцатом году прошлого века была, дураки! Она померла давным-давно. А камушки, наверное, продала кому-то.

– Надо написать в Америку, графу, – твердо сказала Натэла. – Посмотрите, какой там скандал случился, так опозорили человека! Подарить невесте на свадьбу стекляшки… А его невеста – тоже миллионерша?

– Нет. Элен – выпускница археологического факультета Сорбонны. В Париже они с графом и познакомились. Кстати, сразу после скандала Элен свалила в Грецию на раскопки…

– Свадьбу не отменили? – разволновалась Натэла.

– Не бойся, все равно поженились. Вот, здесь сказано: «Несмотря на омраченное счастье…» Да ты не переживай, графу-то написать не проблема… Но вот вопрос – как богатство оказалось здесь, у нас, у Со… у бывшей актрисы Коктебельской? Кто она Мражинским? И, кстати, – девчонки говорили, что она про цацки даже не спросила! Даже не удивилась, почему кукла есть, а их нет!

– То есть ты думаешь… – недоверчиво начал Батон.

– Я думаю, что их у нее и не было, – твердо сказал Пашка. – Кукла была, а драгоценностей не было. А были они у…

– У дамы червей в кармане, – закончила Юлька. Но вот вопрос… – передразнила она брата, – зачем она их сунула в куклу и выкинула в окно? Как-то, знаешь ли, не бросаются брюликами нормальные люди…

– Значит, она ненормальная, – сделала вывод Белка.

Все замолчали. И когда вдруг открыл рот Атаманов, его заявление оказалось таким неожиданным, что Юлька вздрогнула.

– Я утром ездил на моте в ту гостиницу.

– И ты молчал до сих пор! И что? И как? И ГДЕ ОБЕ БАБЫ? – накинулись на него все разом.

Серега с презрительной гримасой дождался тишины и процедил сквозь зубы:

– Да ничего! Разорались… Что я там, по-вашему, мог узнать? У нас ни фамилий теток, ни имен! Что мне было, фотку из Пашкиной мобилы там в холле повесить?

– А зачем тогда ездил? – логично спросил Пашка.

– Просто посидел… Думал, может, хоть одна появится.

– Не появилась?

– Появилась! – усмехнулся Атаманов. Триумфально обвел всех глазами и объявил: – Афродакис Мария, гражданка США, консультант по русскому современному искусству, представитель спонсорской компании «Рашен Арт». В России по делам компании, будет еще две недели. Это наша черненькая, дама пик которая.

– Оба-на… – пробормотал Батон.

– Лихо! – оценил Пашка. – Она тебя не узнала?

А девчонки хором запищали:

– Сережка, как ты смог?!

– Уметь надо! – довольно сказал он, поглядывая на улыбающуюся Натэлу. Та улыбнулась в ответ еще шире, Атаманов разомлел, вальяжно развалился в кресле и начал рассказывать.

…После того как минувшей ночью Атаманова разбудил вокально-танцевальный номер Полундры и Батона, Серега так и не сумел заснуть. До утра он просидел перед телевизором, обдумывая ситуацию, а утром решил действовать. Порывшись в шкафу, нашел свои единственные приличные брюки, как мог погладил их, надел чистую рубашку и, оседлав «керосинку», поехал в гостиницу «Славянка-люкс».

Никакого конкретного плана у него не было, и в глубине души Атаманов подозревал, что в гостиницу его не пропустят. И в самом деле, швейцар в дверях посмотрел на него крайне подозрительно. Видимо, хулиганская Серегина физиономия вкупе с плохо отглаженными брюками и воняющей бензином рубашкой не внушила ему доверия. Но Атаманов собрал в кулак всю свою наглость и объявил, что пришел к родной тете, прилетевшей вчера из Нью-Йорка.

– В каком номере тетя проживает? – принялся допрашивать швейцар.

– Не помню. Просила в холле подождать, – нашелся с ответом Серега.

Поколебавшись, швейцар все же впустил его в мраморный холл, похожий на Колонный зал Дома союзов. Парень благоразумно уселся неподалеку от ресепшен в одно из кресел, отгороженное от швейцарских глаз огромным фикусом, и вскоре убедился, что на него никто не обращает внимания. Мимо проходили постояльцы, бегали горничные с тележками свежего белья, уборщицы со швабрами, пролетали официанты из ресторана, сотрудница на ресепшен разрывалась между тремя телефонами: гостиница жила обычной жизнью. Атаманов просидел за фикусом больше часа, ничего интересного не увидел и уже подумывал о том, что дело не выгорело и надо возвращаться домой, как двери лифта в очередной раз распахнулись… и в холл вышла дама пик.