Бриллианты для диктатуры пролетариата - [16]
— Ну, за встречу, Леня.
Они молча выпили.
— Господи, как я завидую, что ты еще сегодня в России был…
— Не завидуй, Виктор. Ты здесь, у себя в ко… — Никандров осекся было, но Воронцов помог ему:
— В конуре, в конуре, ты не щади, Леня. В конуре. Как пес. Хотя мои псы в доме жили, под библиотекой, помнишь, ты раз там уснул на святки вместе с борзой… Как ее? Лизавета, кажется. Верно, мы ее из Джерри перекрестили… В конуре, Леня… Ну, еще? В угон хорошо ляжет стакашка.
— Погоди, продам роман, и махнем в Париж, там наших полно.
— В Берлине больше.
Они выпили еще по стакану. Воронцов длинноного, складно поднялся и, как все кавалеристы, легко ступая, пошел к двери.
— Я сейчас. Предупрежу хозяина, что вернемся под утро. У меня теперь хозяин. Я у хозяев живу, Леня.
Никандров почувствовал громадную жалость к этому лысеющему сероглазому человеку, владевшему в России поместьями, которые славились хлебосольством, широким — на английский манер — демократизмом, великолепным собранием живописи, библиотеками, а главное, тем редкостным духом доброжелательства и заинтересованной уважительности, который был чужд как нуворишам, так и бедневшим дворянам, которые всячески подчеркивали свое именно дворянское, но никак не аристократическое происхождение.
«А ведь великолепно держится, — думал Никандров, — потеряв все, что можно было, он сохранил самого себя, достоинство. Поэтому победит. Мы гибнем, когда вступаем в сделку с собою. За этим зорко смотрит царь-случай, выстраивающий свои загадочные комбинации из взаимосвязанности добра и зла, безволия и напора, верности и предательства. Оступись — в себе самом, наедине со своим истинным „я“, уступи злу хоть в толике — и ты погиб. И пусть после сделки с самим собой тебя ждет на какое-то время слава, признание и богатство, все равно ты обречен неумолимой логикой его величества случая, которому все мы подвластны, но понять который нам не дано. Он как бог. Его надо свято, духовно бояться; только такой страх может обуздать дьявола в человеке».
Спустившись к хозяину, Воронцов спросил:
— Ганс Густавович, позвольте воспользоваться телефонным аппаратом!
— Та, пожалуйста, только не очень толго…
Воронцов позвонил в редакцию газеты «Ваба сына» и попросил к аппарату господина Юрла.
— Добрый вечер, Карл Эннович, это Воронцов.
— Добрый вечер, граф.
— Сегодня из Москвы к вам прибыл писатель Никандров.
— Ко мне? — удивился ведущий репортер отдела искусства и хроники. — Я его не приглашал. Видимо, он прибыл к вам, а не к нам…
— Нет, с нами его связывать не стоит. Он вне политики, он — один из талантливейших писателей России. Я бы хотел просить вас прийти сегодня в «Золотую крону» — Никандров расскажет о том, что сейчас происходит в России.
— Мы в общем-то догадываемся, что происходит в России.
— Но вы получите самые свежие новости от писателя, который был вынужден покинуть родину.
— Понимаю, понимаю… Поить будете?
— Водкой напоим.
— Видите, какой я стал грубый материалист после того, как на вашей родине победили материалисты? — посмеялся Юрла. — Нельзя отставать от времени.
— К десяти ждем.
Воронцов опустил трубку на рычаг, потер сильными пальцами скулы и растянул несколько раз губы в гримасе яростного, беззвучного смеха.
В редакции двух русских газет — «Последние известия» и «Народное дело» — звонить было рискованно. «Последние известия» более тяготели к платформе кадетов, а «Народное дело» являлось органом социалистов-революционеров. Газеты эти не имели здесь веса, а Воронцову хотелось привлечь к Никандрову внимание не столько несчастной, безденежной, погрязшей в интригах эмиграции, сколько местной интеллигенции. Поэтому ни редактору «Последних известий» Ляхницкому, ни Владимиру Баранову, ведущему критику «Народного дела», Воронцов звонить не стал. А редактору Вахту он попросту звонить не мог — эсер ненавидел его.
«У нас всегда так, — подумал он, листая записную книжку, — когда иностранцы проявят интерес — тогда и свои зашевелятся. А если я сейчас стану нашим навязывать Никандрова — сразу начнут нос воротить: один за то, что он был недостаточно левый, другие — за то, что не слыл крайне правым… Нет уж — пусть здешние о нем шум подымут, тогда наши начнут — без моей на то просьбы».
— Ян? Здравствуйте, — сказал Воронцов, вызвав следующий номер. — У меня к вам просьба. Возьмите кого-нибудь из собратьев поэтов и приходите сегодня в «Золотую крону» к десяти: из Москвы приехал Никандров.
— Кто это?
— Ваш коллега — писатель. Он умница и прелестный парень. Я пригласил Юрла, он даст об этом информацию: пресс-конференция, которую ведут поэты, — сама по себе сенсационна.
Обернувшись к Сааксу, Воронцов снова потер пальцами холодные, гладко выбритые щеки и сказал:
— Ганс Густавович, а теперь просьба. Ссудите меня, пожалуйста, пятью тысячами марок.
— Не моку, друк мой. Никак не моку.
— Я всегда был аккуратен… Пять тысяч — всего пятнадцать долларов…
— Та, но в вашей аккуратности заинтересован только один человек — это вы. Иначе вам придется платить проценты. А в чем заинтересован я? Не обижайтесь, господин Форонцоф, но каждый человек должен иметь свою цель.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.
В романе заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР Юлиана Семенова, разоблачаются попытки сговора нацистских главарей с наиболее агрессивной частью военно-промышленного комплекса США в период второй мировой войны. Роман построен на документальной основе. Главный герой романа – дзержинец-интернационалист М. М. Исаев (Штирлиц).
После удачного завершения операции по разоблачению нацистских преступников, окопавшихся в Аргентине, Штирлиц возвращается в Москву. Однако на Родине его ждут не награды, а новые испытания. Шантаж, интриги и ненависть — вот с чем сталкивается он в кремлевских коридорах. В этой изматывающей игре со смертью непросто отличить своих от чужих, и только выдержка и профессионализм настоящего разведчика помогают Штирлицу высвободиться из смертельных сетей спецслужб.
Приказано выжить — единственный приказ, которого нет в уставах. Однако жизнь, купленная ценою бесчестия, не жизнь — это для разведчика закон совести.Весна 1945 года. Дни Третьего рейха сочтены. Советский разведчик полковник Исаев по распоряжению Центра вновь возвращается в Берлин. Исаев блестяще справляется с заданием, но — такова уж судьба у разведчиков — внезапный арест, побег, тяжелейшее ранение и вынужденный переезд в Италию, а затем в Испанию на долгие месяцы разделяют его с Родиной-победительницей, с триумфом Победы своих соотечественников.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Июнь 1941 года. До вторжения Германии в СССР остались считанные дни. Опасаясь чрезмерного возвышения не знающей поражений германской армии, Гиммлер через руководителя политической разведки Шелленберга начинает операцию по дискредитации Вермахта. Разменной картой в этом деле должна стать Организация Украинских Националистов Бандеры (ОУН-Б), которые считают, что с приходом в Украину гитлеровцев можно будет провозгласить независимое украинское государство. Непосредственное осуществление акции поручено Штирлицу и он (уж поверьте) приложит все усилия чтобы СС и Вермахт перегрызлись друг с другом.
Яну Лаврецкую преследует компания из девяти школьниц. Первая неприметная встреча в кафе закончилась зверским расчленением убитой девушки. На месте преступления убийца оставил окровавленный пистолет без отпечатков пальцев. Яна уговаривает своего напарника взять это дело, однако здесь все не так просто, как кажется. Яну одолевают воспоминания о прошлой жизни, проведенной в рабстве. Она думает, что убийца – это ее надзиратель, которому отец продал девушку на три года в период с 14 до 17 лет. Но так ли юная журналистка близка к разгадке тайны? Или все-таки убийца находится намного ближе, чем думает Лаврецкая?
Михаил Александрович Божесов – прокурор, карьерист, юморист, циничный философ и просто привлекательный мужчина – обустраивает свою жизнь, не жалея о людях, с которыми по долгу профессии сталкивается. Его жизнь – это череда неожиданных обстоятельств, которые Божесов с лёгкостью обращает в свою пользу…Но может ли человек, иногда преступающий закон, добиться высших должностей в государстве? И что движет им? Жажда денег, обиды молодости или сердечная травма?.. И так ли проста его жизнь?
Иногда для осознания надвигающейся беды достаточно открыть глаза и назвать вещи своими именами. Горькие слова – лекарство, сладкие слова – отрава, – гласит китайская пословица. Действие происходит в непростом настоящем и в зловещем будущем, которое вполне себе возможно. Если сидеть, сложа руки. Надеюсь, что эти горькие отчаянные рассказы станут своего рода прививкой для тех, кто способен думать. Или антидотом. И отравленных известными ядами в нашем стремительно наступающем будущем станет меньше. В оформлении обложки использованы личные фотографии.
Роман в большой степени автобиографичен, и пёс играет в нём важную роль, окрашивая жизнь в неожиданные яркие цвета, демонстрируя верность и неподдельную дружбу. В этом, действительно, нуждаются герои, вовлечённые в ситуацию, на которую они не в силах повлиять. Ход событий навязывается людьми из так называемых властных структур, возомнивших себя создателями нового, уютного для них миропорядка, подбирающих себе сторонников, не стесняясь в выборе средств. Путешествия, рыбалки и другие с юмором описанные приключения оттеняют главную тему, делая её более рельефной.
В жизни автора, как и в любой остросюжетной книге, имеются незабываемые периоды, когда приходилось на себе испытать скачки адреналина и риска. Это и подтолкнуло его к написанию книг о таком чувстве, как инстинкт самосохранения. Данная книга не является первой в творчестве, и не является последней. По жанру её можно отнести к драме, где прослеживается трагическое переплетение человеческих судеб. К психологическому роману с раскрытием характеров героев, их трансформации и движений души. И несомненно к политическому детективу, ведь война — это всегда политика.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
Конец тридцатых годов. В небе над Испанией уже летают «Мессершмитты». Советская разведка, с целью получить технические данные истребителя, внедряет своих агентов в высшие круги германской разведки…
Роман «Экспансия-II» заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР писателя Юлиана Семенова является продолжением романа «Экспансия-I». Оба романа объединены одним героем — советским разведчиком Максимом Максимовичем Исаевым (Штирлицем). В построенном на документальной основе произведении разоблачается реакционная деятельность ЦРУ в развивающихся странах в послевоенный период.
Дальний Восток, 1921 год. Именно здесь для продолжения борьбы с Советами сконцентрировались остатки Белой армии. С помощью Японии они вынудили большевистские организации уйти в подполье. Но даже в самых трудных условиях Дальний Восток был освобожден от врагов. Немалую роль сыграл в этом Максим Максимович Исаев.
Действие нового романа заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР писателя Юлиана Семенова развертывается в конце 40-х годов, когда начал оформляться союз нацистских преступников СД и гестапо с ЦРУ. Автор рассказывает о пребывании главного героя книги Максима Максимовича Исаева (Штирлица) во франкистской Испании.