Бриллиант раджи - [15]

Однажды он получил письмо от известной фирмы «Писцов королевской печати», в котором эти «писцы» выражали желание повидаться с ним и приглашали пожаловать для переговоров. На письме была пометка: «В собственные руки. Секретно» и было оно адресовано в банк, а не на квартиру. Он поспешил отправиться в помещение этой адвокатской конторы. Его принял главный член фирмы, мужчина с очень строгими манерами, важно поздоровался с ним и пригласил садиться. В отборных, точных выражениях старого опытного дельца юрист изложил Фрэнсису сущность дела. Лицо, не желающее открывать своего имени, но о котором адвокат имеет все причины быть самого хорошего мнения, лицо притом довольно влиятельное, намеревается предоставить Фрэнсису ежегодный доход в пятьсот фунтов. Капитальная сумма будет находиться под надзором адвокатской фирмы и двух попечителей, которые тоже не откроют своих фамилий. Разумеется, это делается под известными условиями, но адвокат полагает, что эти условия не тяжелы и не унизительны. Последние два слова адвокат повторил два раза с выразительным подчеркиванием.

Фрэнсис пожелал узнать, что за условия.

— Условия не унизительные и не обременительные, — сказал «писец королевской печати», — как я уже говорил вам два раза и говорю в третий. Но вместе с тем я не скрою от вас, что они довольно необычны. К вам они очень мало подходят, и я бы даже отказался брать на себя это дело, если бы не громкая репутация моего доверителя и, смею прибавить, не моя симпатия к вам, мистер Скримджиэр, возбуждающая во мне желание принести вам посильную пользу.

Фрэнсис попросил у адвоката дальнейших объяснений.

— Вы не можете себе представить, как меня заинтересовали эти условия, — сказал он.

— Их два, — отвечал юрист, — всего только два, а между тем сумма, напоминаю вам, составляет пятьсот фунтов в год и притом без вычетов, — я забыл прибавить, — без вычетов. Доход чистый.

В знак особой торжественности адвокат высоко приподнял брови.

— Первое условие замечательно по своей простоте, — сказал он. — Вы должны быть в Париже в воскресенье пятнадцатого числа днем. Там вы в кассе театра «Comédie Franèaise» спросите купленный на ваше имя билет, который будет вас там дожидаться. Затем вас только просят просидеть в течение всего представления на отведенном для вас месте. Вот и все условие.

— Я бы предпочел, чтобы это было в простой день, а не в воскресенье, — сказал Фрэнсис. — Но так как это в дороге…

— И притом, любезный сэр, в Париже, — с предупредительностью подсказал адвокат. — Я сам очень строго соблюдаю воскресные дни, но для такого дела и вдобавок в Париже я бы не стал ни минуты колебаться.

Оба засмеялись очень весело.

— Другое условие важнее, — продолжал адвокат. — Оно касается вашей женитьбы. Мой доверитель, принимая самое живое участие в вашей судьбе, желает, чтобы вы выбрали себе жену исключительно по его указанию. Понимаете: исключительно и безусловно, — повторил адвокат.

— Пожалуйста, нельзя ли яснее, — попросил Фрэнсис. — Значит ли все это, что я должен буду на ком-то жениться, на вдове или на девушке, на брюнетке или на блондинке, по выбору той невидимой личности, о которой вы говорите?

— Я могу вас заверить, что ваш благодетель принял во внимание все: и возраст, и положение в обществе, — отвечал адвокат. — Только вот насчет происхождения я ничего не знаю, не имел возможности справиться. Но, если вы желаете, я это сделаю при первом удобном случае и дам вам знать.

— Ведь еще остается узнать, сэр, — сказал Фрэнсис, — не обман ли какой-нибудь все это дело? Тут все необъяснимо, даже можно сказать невероятно, и пока на это дело не прольется больше света, я в сделку не вступаю, это я говорю вам прямо. Вы должны познакомить меня с самой сутью дела, и если вы ее не знаете, или не угадываете, или не можете мне сказать, — связаны обещанием, — то я, простите меня, надеваю в таком случае шляпу и ухожу обратно в банк.

— Я не знаю, но отлично догадываюсь, — отвечал адвокат. — Корень всему этому делу, с виду такому странному, ваш отец и еще одна личность.

— Мой отец! — воскликнул с крайним пренебрежением Фрэнсис. — Почтеннейший сэр, я знаю каждую мысль в голове моего отца и каждую копейку в его кармане.

— Вы меня не поняли, — сказал юрист. — Я говорю не о мистере Скримджиэре старшем. Он вам совсем не отец. Когда он и его жена приехали в Эдинбург, вам было уже около года, между тем как на их попечении вы находились только три месяца. Секрет соблюдался очень старательно, это факт. Ваш отец неизвестен, и я вновь повторяю, что, по моим догадкам, переданные мною вам предложения исходят не иначе, как от него.

Невозможно себе представить изумление Фрэнсиса Скримджиэра при этом неожиданном сообщении. Он поделился своим смущением с адвокатом.

— Сэр, — сказал он, — после такого короба новостей вы мне должны дать несколько часов на размышление. Я сегодня вечером вам скажу свое окончательное решение.

Адвокат похвалил его за осмотрительность, и Фрэнсис, выдумав для банка какой-то предлог, отправился за город и долго гулял там, со всех сторон обдумывая дело. В конце концов — ведь пятьсот фунтов в год, а условия хотя и странные, но вовсе не особенно страшные. И потом он открыл, что ему очень не нравится его фамилия — Скримджиэр, хотя раньше он ничего такого не замечал. Наконец, эта его теперешняя жизнь с крохотными, узкими, скучными интересами… Домой он уже возвращался с каким-то новым ощущением силы и свободы, делая самые радостные предположения.