Бриллиант предсказателя - [52]

В сетку, образовывающую вольер, был вмонтирован специальный заслон, через который полагалось подавать животному еду. Ева им никогда не пользовалась, предпочитая идти на открытый контакт. Марк же убедился, что клетка собрана на славу, кормить гиену можно без угрозы для жизни или как минимум сохранности пальцев.

Табата продолжала вести себя на удивление цивилизованно. Она не кидалась на мясо, появлявшееся в пределах ее клетки, клыки не обнажала. Лишь когда Марк снова закрыл заслон, она подошла к миске.

– Все-таки фиговый ты питомец, – констатировал Марк. – Вроде бы нечто пушистое и шерстистое, а по факту ни погладишь тебя, ничего! А если нас грабить придут? Ты съешь первого, кто тебе попадется, или все-таки чужого?

Ноль реакции. Да оно и понятно, миска с мясом привлекает голодную гиену гораздо больше, чем его болтовня! Марк вообще говорил с ней просто потому, что в доме вдруг стало непривычно пусто.

И не то чтобы он весь день беседовал с Викой, а уж от Евы одного слова в сутки добьешься – уже хорошо. Просто было важно само их присутствие, которое стало особенно важно, лишь когда дом опустел.

Услышав, как хлопнула калитка, Марк оставил гиену в покое и направился в ту часть двора. Он никого специально не приглашал, но и тревоги не испытывал. В такое время к нему без предупреждения могут заявиться и Даниил, и Вадим, оба ведь рядом живут!

Однако перед домом Марк увидел не их. Максим уже поднимался по ступенькам, готовясь постучать в дверь.

– Напрасно потратишь силы, – предупредил Марк. – Внутри никого нет. Из всех обитателей здесь только я и Табата.

Он не пересекался с Максимом по работе в этот день, так получилось. У обоих были встречи, бумажной волокиты тоже хватало. Но другие сотрудники украдкой шептали Марку, что «Лисицын-младший сегодня как-то не очень…». И теперь Марк мог лично наблюдать, что они имели в виду.

Максим не выглядел здоровым. Откровенно заболевшим – тоже, и все-таки в его образе появилось что-то настораживающее. Темных кругов под глазами раньше не было, взгляд какой-то бегающий, в целом вид усталый.

– Почему вас в последнее время вечно нет дома? – с раздражением осведомился Максим.

Раздражение это тоже было нетипичным для него: злым. Обычно Максим если и терял самоконтроль, то в первую очередь из-за юношеской эмоциональности. По сути своей он был существом добродушным, терпеливым и сопереживающим, чем иногда пользовалась Ева. Чтобы довести его, нужно было постараться.

А теперь никто вроде как и не начинал стараться, но он уже на взводе!

– Мы к одному месту и не привязаны, – пожал плечами Марк. – Уезжать можем.

– Вы уезжаете, а Ева где шастает?

– Так, а давай ты тон для начала подкорректируешь, а? – Мужчина чувствовал, что тоже начинает злиться. У него, между прочим, тоже обстоятельства душевному спокойствию не сопутствуют! – А то у меня такое ощущение, что это ты ее официальный опекун, а я – нанятый работник, который перед тобой отчитываться обязан!

Упрек подействовал: Максим отвел взгляд.

– Извини, просто в последнее время… А, неважно. Так где Ева?

– Уехали они. Втроем: она, Вика и Агния, соседка наша.

– Куда вы их отпустили без охраны? – тут же насторожился юноша.

– И снова успокойся. Их поездка с расследованием не связана, наоборот, это в некотором смысле отдых от всего. К каким-то минеральным источникам они намылились. Ты мне лучше скажи, где ты пропадаешь?

– Я не пропадаю. – Максим устало опустился на ступеньки. – Я поганю. Жизнь себе и окружающим.

У Марка не было никакого настроения на разговоры по душам. Умом он понимал, что неплохо было бы сейчас поговорить с Максимом. Потому что мальчишка этот – не нытик, стресс держать умеет. А раз он дошел до такого состояния, то что-то его действительно беспокоит. Вот только эмоциональных сил на такую беседу не было.

Поэтому он не стал садиться на крыльцо рядом с Максимом.

– Ева завтра вернется, ближе к вечеру точно, может, днем. К тому же телефон у нее с собой, позвонить всегда можешь.

– Да… я знаю.

Повисла неловкая пауза. Они не смотрели друг на друга, не говорили, но Марк просто не находил вежливой возможности спровадить гостя. Странно… только что было так одиноко, что с гиеной начал общаться, а тут – человеку не рад.

Но ведь ему хотелось легкого, отвлекающего общения! Максим же заявился с проблемами, которые были у него чуть ли не на лбу написаны. Чтобы искренне сочувствовать и сопереживать, нужна энергия, которой у Марка не имелось.

Парень не стал дожидаться продолжения неловкого разговора. Он встал и направился к калитке.

– Я завтра заеду тогда, – предупредил он.

– Звонить ей будешь?

– Нет, без этого обойдусь. Это мои проблемы, и мне, пожалуй, нужно их решать, а не поддержки у кого-то искать. Вот я исправлением и займусь.

Он не пояснил, что имеет в виду. А Марк снова не спросил.

* * *

– Они были очень милые люди, – сказала Ольга Сергеевна. – Саша и жена его, Люда. А она из леса пришла. Тогда еще никто этому особого значения не придал, даже я. Потому что люди в этих местах всегда были очень добрые и гостеприимные. Они и других видели такими же, не думали, что добро невзаимным бывает. А напрасно. Но это мы уж потом поняли.