Бриллиант Кон-и-Гута - [11]

— Мирза Низам! Мы получили тревожные известия от Шедит-Хуземи.

— Что он пишет?

— Англичане снаряжают экспедицию в Кон-и-Гут!

— Как! В Кон-и-Гут? Не может быть!

— Мирза Шедит пишет определенно.

— Когда они выезжают?

— Срок еще неизвестен.

— Успеют ли вовремя прибыть те, кого мы ждем?

— Наши прибудут на днях, господин.

— Кто у них начальником экспедиции?

— О! Этот англичанин — самый известный охотник на всем Востоке.

— Охотник, говоришь ты?

— Да.

— Как зовут его?

— Его зовут — Мэк-Кормик.

— Мэк-Кормик?

— Да.

— Это он, — тихо прошептали губы того, кого голос называл мирзой Низамом.

Говорившие умолкли. Темнота азиатской ночи скрывала их лица, только бледным пятном выделялась длинная белая борода одного из собеседников.

Костер едва тлел. На фоне слабого голубоватого пламени вырисовывалась сухая, жилистая рука старика, отливавшая темной бронзой.

Рука потянулась к костру.

— Откуда узнали они о Кон-и-Гуте? — задумчиво произнес старик, как бы про себя.

— Мирза Шедит сообщает, что они почти точно знают местоположение Кон-и-Гута и, вероятно, найдут пещеру, если только дойдут до вас.

— Не пишет ли он, откуда они собираются двигаться?

— Он предполагает, что они пойдут с севера.

— Через Голодную пустыню?! Они не пройдут ее, — здесь их ждет гибель! Но что они собираются делать в пещере?

— Они хотят тщательно ее исследовать.

— Значит, эта экспедиция состоит из ученых? Мэк-Кормик ведь занимается только охотой?

— В экспедиции есть ученые, но большая часть ее состоит из охотников. Они придут с оружием, мирза Низам!

— Откуда узнали они о Кон-и-Гуте? — снова задумчиво спросил мирза Низам.

— Среди них есть какой-то малыш, который разгадал надпись на том камне, который в давние времена англичане вывезли из Кон-и-Гута.

— Но ведь камень, по приказу нашего хана, мирза Шедит скрыл от взоров чужеземцев! Камня у них больше нет! Невозможно, чтобы они нашли камень. Ты не знаешь, чем это грозит! — воскликнул мирза Низам. — О! Шедит не такой человек, чтобы выпустить из рук такую тайну!

— Да, но в их руках копия надписи на камне!

— Да поможет нам аллах! — с горестью воскликнул мирза Низам.

— Что мы должны предпринять? Наши послали меня к тебе за указания мн.

— Где ваши белуджистанцы?

— В Дакка, у Хайберского прохода.

— Мирза Шедит там?

— Не думаю. Но его ждут.

— Я дам тебе ответ на рассвете следующего дня.

Наступило молчание. На черном бархате неба сверкали брошенные невидимой рукой в пустоту пространства чуждые земле миры — блестящие мерцающие точки. Ночь овладевала подвластными ей чудесами. Великолепие ее казалось мрачным и торжественным. Кругом зловеще дышала пустыня.

Мириады насекомых реяли в воздухе, привлекаемые огнем. Мелкие зверьки, чернохвостые суслики, песчанки, похожие на крыс, земляные зайцы, встревоженные незнакомыми запахами от двух человеческих тел, носились около, устремляясь в свои подземные убежища.

Вот две мыши высунули свои мордочки из норок. Днем они выйдут из них, построят вместе с тысячами сородичей свои колонны и уйдут на работу, организованности которой может позавидовать даже трудолюбивый человек Востока. Длинными ровными лентами растянутся их батальоны у низких порослей, и вы можете увидеть издали невооруженным глазом, как задние шеренги по какой-то команде лягут на лапки, как особи из передней шеренги, по-видимому, начальники, осторожно защемят кончики хвостов каждой рабочей мыши из передней шеренги и передадут эти кончики в зубы собственницам хвостов. Потом вы увидите, как эти мыши начнут срезать зубами колосья поросли, потащат их к лежащим на боку мышам, пучками проденут эти колосья носильщикам в отверстия, образовавшиеся между их спинками и хвостами; затем нагруженные рабочие поднимутся, как один, и, повернувшись по команде, отправятся в свои ямы конической формы, где прячется собранный урожай.

Все это — мирные обитатели! Но рядом с ними есть и другие.

Вот быстро передвигаются на своих симметрично расположенных лапках к заветной цели — крови своих жертв — отвратительные ядовитые тарантулы красно-бурого цвета.

Вот большие жирные фаланги в светло-желтых панцирях, таящие трупный яд в своих щупальцах, выпустив червеобразные брюшки, привлеченные ароматом незнакомых испарений, перебирают по песку своими тонкими ножками, вдвое превосходящими по величине их туловища.

Элегантный и ужасный скорпион в своем светло-зеленом убранстве, тонкий и стремительный, бесстрашно движется вперед, выискивая очередную жертву. Костяным острием изогнутого хвоста он, словно опытный фехтовальщик шпагой, наносит смертоносные удары, действуя поверх собственного тела, сзади наперед, в то время как клещеобразные передние лапы его дробят голову врага.

И вот, наконец, самый страшный из всех этих существ, паучий король, темно-рыжий каракурт. На коротких и сильных ногах несет он свой удивительный смертоносный яд, разлитый во всех решительно соках его существа. Это, незначительное на вид, страшилище всего живого в состоянии молниеносно сразить любого огромнейшего зверя, парализуя укусом деятельность его сердца и нервной системы. Это чудище пустынных мест, этот выродок в собственной паучьей семье, — единственный паук, не ткущий паутины, — может убить самого осторожного человека, который умирает от остановки кровообращения, после невероятных мучений, крича от нестерпимой боли во всех членах своего тела.