Бриллиант Фортуны - [31]

– Ах вот оно что! – воскликнул Алексей. – Вот почему вам так понадобилась его внучка!

– Поняли, да? Но это еще не все – ведь из четырех камней парни не поделили еще «Регент». Он лежал на столе и сверкал, как кусочек солнца. Ошеломляющее зрелище! А Люсьену Конту опять пришлось держать чертовы палочки. Он зажмурился и стал про себя молиться, точь-в-точь как Симон Брюле, о том, чтобы камушек достался ему. Он напомнил господу, на всякий случай, если тот вдруг запамятовал, что ему, Люсьену, из всей груды добра досталась самая скверная добыча. Всего-то пара ожерелий, да пяток колец с брошками – барахло, словом, если сравнить с тем, что перепало другим. Должно быть, господь в тот момент находился в хорошем расположении духа, потому что Луи Прель вытянул длинную палочку, и Луи Мобюз тоже, и Симону Брюле ничего не досталось, и Жак Одрие тоже вытащил пустышку. В руке у Люсьена осталось всего две палочки, и одна из них сулила обладание «Регентом», а другая ровным счетом ничего. По спине у Люсьена тек пот, и рубаха на нем вся взмокла. Последним тянул свою палочку Жан Тербийон. У него были такие пронзительные черные глаза, и Люсьен боялся даже посмотреть в них. А Тербийон все медлил, все выжидал, все примеривался… Наконец он протянул руку к короткой палочке, и Люсьен с каким-то даже облегчением подумал, что так и должно быть, что алмаз достанется Тербийону, а он, Конт, простофиля – его все так звали – и совершенно зря он на что-то рассчитывал. Только Тербийон впился ему в лицо своими глазами и схватил другую палочку, длинную. Ведь он совсем иначе истолковал себе выражение лица нашего парня.

– Ничего себе! – вырвалось у Полины. – Так что же, «Регент» оказался у Люсьена?

– Ага, – кивнул Видок. – На Тербийона, говорят, было даже страшно смотреть, а Прель-мясник присвистнул и сказал: «Вот вам и простофиля!» Но, в общем, никто не пытался оспорить жеребьевку, и только Тербийон ходил черный, как туча. Именно поэтому Люсьен для себя решил, что он распрощается с приятелями, заляжет на дно и будет сидеть тихо. Он очень хорошо представлял себе, что можно сделать с человеком за такой камень.

В общем, каждый взял свою часть добычи, и воры разошлись кто куда. У Конта, хотя ему сравнялось всего двадцать лет, уже была жена и двое детей, но он о них не распространялся. Он загнал одно из колечек, снял новую квартиру и быстренько переехал туда вместе с семьей. Через некоторое время он узнал, что его мать умерла – угорела до смерти. Одного из детей раздавила карета, другой упал в реку и утонул. Жена, не в силах вынести такое горе, слегла и, похоже, серьезно заболела…

– А, – протянул Алексей. – Мне кажется, я понимаю, куда вы клоните.

– Вот-вот, – подтвердил Видок. – Словом, с тех пор как Люсьен выиграл свой алмаз при дележе, удача отвернулась от него. По крайней мере, сам он поверил в это, потому что люди угорают, и дети тонут, и ничего из ряда вон выходящего тут вроде как нет, – но Конт был убежден, что именно алмаз принес ему несчастье. И тогда, чтобы умилостивить небеса, он решился на отчаянный шаг.

– Он вернул «Регент» на место? – изумилась Полина.

– Ага, – весело сказал старый плут. – Вот так все и произошло. Кстати, хотите верьте, хотите нет, но вскоре после того, как он подкинул алмаз обратно, жена Люсьена выздоровела. Он был вне себя от радости, потому что этот мошенник был очень к ней привязан. Но Симон Брюле, когда узнал о происшедшем, обозвал Люсьена простофилей.

– Я думал, члены шайки решили больше не встречаться, – заметил Алексей. – Разве не так?

– Случайная встреча, – хмыкнул Видок – В те дни только и говорили, что о таинственном возвращении алмаза, и, когда Люсьен сидел в каком-то кабачке, к нему неожиданно подошел Симон Брюле. Он спросил, правда ли, что Люсьен сам, по собственному желанию вернул алмаз. Люсьен ответил, что да, и Симон в сердцах плюнул и сказал, что свет не видел второго такого идиота.

– А что стало с остальными членами шайки, не знаете? – спросила Полина.

– Конечно, знаю, – ответил Видок, усмехаясь. – Жорж Понселе, главарь, у которого оказались аж два ценнейших бриллианта, отправился прямиком к своему знакомому ювелиру, который обещал купить у него все камни. Пока ювелир разглядывал на свет «Большой синий алмаз», он предложил своему другу выпить чего-нибудь. Тот согласился, не зная, что в вино подмешан быстродействующий яд. Через несколько секунд Понселе умер, а ювелир избавился от необходимости платить.

– Значит, Понселе убит? А…

– Терпение, мадемуазель, терпение. Луи Прель, тот, что был прежде мясником, оказался никчемным торговцем бриллиантами. Он продал свою долю за бесценок и запил, то ли по глупости, то ли поняв, что его надули. Он умер в больнице для бедных. Луи Мобюз подался в Вандею[15], где жили его родные, но по дороге его схватили синие[16] и гильотинировали. Симон Брюле уехал в Тулузу и там женился. Его убили в 1822 году, а за что, нам еще предстоит узнать, и тут я рассчитываю на вас. Одрие исчез бесследно, как и Жан Тербийон, но они нас пока не интересуют. Ведь «Принцесса грез» была у Симона, а Симон Брюле был не из тех людей, что легко выпускают из рук свое добро. По крайней мере, именно так о нем отозвался Люсьен Конт.