Бригада - [38]

Его голос дрогнул, и он жадно посмотрел на бутылку. Эмил быстро поставил ее обратно в шкафчик.

— Время покажет, — сказал Эмил. — После сражения под Геттисбергом я отрезал Эндрю руку. Он как был отличным бойцом, так им и остался.

— Ему тогда было лишь тридцать с небольшим. Это случилось десять лет назад. А теперь что-то появилось у него в глазах, — вздохнул Пэт. — Он боится. И если этот страх останется в нем, когда он выздоровеет, да поможет нам бог.

Эндрю улыбнулся оттого, что легкий весенний ветерок пронесся над озером и закачались толстые зеленые колосья озимой пшеницы. Было так тепло, что Эндрю расстегнул китель и лег на траву, пожевывая стебель.

«Странно, — подумал Эндрю, — я расстегнул китель левой рукой». Он посмотрел — рука была на месте. На мгновение Эндрю испугался, что это может оказаться всего лишь сном. Но рука не исчезала. «Конечно, это моя рука». Он сел и стал всматриваться в озеро. Кто-то сидел в лодке и ловил рыбу, весело смеясь. «Боже, как давно я не рыбачил!» Эндрю встал, спустился с холма и подошел к воде. От нее приятно пахло свежестью, а в зеркальной поверхности отражались облака, исчезая по мере того, как заходило солнце.

— Эндрю!

Она шла через пшеничное поле, и высокие толстые колосья расступались перед ней, как по волшебству. На ней было простое длинное белое платье. Следом за ней с радостным лаем бежала собака.

Все как-то странно перемешалось. Была ли это Кэтлин? Или Мэри, девушка из его далекого прошлого? Собаку он тоже не мог разглядеть. Он плакал.

Она медленно подошла к нему и протянула руку. Ее лицо, невинное, как у ребенка, приблизилось к его лицу в ожидании поцелуя.

Они молча шли, держась за руки. Впереди бежала собака, то исчезая, то появляясь снова. Она прыгала, лаяла и виляла хвостом. Слезы безостановочно текли из глаз Эндрю. Он снова был молод, и это навсегда останется в его сердце. Его тело было целым и здоровым. Левая рука крепко сжимала ее руку.

— Я люблю тебя и всегда буду любить, — прошептала она.

Он не мог сказать ни слова от переполнявших его чувств. В лесу он увидел кое-кого еще. Они стояли, улыбаясь и маня его к себе. Все такие юные: его брат Джонни и Майна и другие. Их было так много, что он даже не помнил их имен.

Ему стало страшно. «Это что, граница их владений? Я умираю?»

Странно, но эта мысль успокоила его. «Я снова стану молодым и здоровым», — думал Эндрю.

Она остановилась, ее рука выскользнула из руки Эндрю. Он оглянулся, и ему показалось, будто все, что было с ним раньше, вернулось к нему: Мэн, весенняя рыбалка на озере, длинные летние вечера и крик гагар. «Как мне этого не хватало».

— Останься со мной, — шептала она.

Он сел, прислонившись спиной к сосне, и стал прислушиваться к шороху веток.

— Я так устал. Я хочу домой.

— Останься здесь.

Как тихо и спокойно было кругом. В озере отражался золотисто-красный закат. Кричали гагары, в воде плескались утки, громко крякая и хлопая крыльями.

«Сколько в моей жизни было таких драгоценных моментов, — думал Эндрю, — но я не ценил их, полагая, что так будет вечно, и тратил попусту, как ребенок, который играет целыми днями, даже не думая о будущем».

Он не смотрел на нее, боясь, что, если он оглянется, она исчезнет.

«Мэн… Как бы я хотел остаться здесь навсегда. Никакой войны. Она была когда-то, но от нее сохранились только героические воспоминания». Мэн… Его любимый Мэн начал растворяться и исчезать вопреки желанию. Но Эндрю все еще чувствовал, что они смотрят на него и зовут к себе.

— Я дома, — прошептал Эндрю. Он хотел, чтобы она легла рядом с ним в высокой траве и они вместе прислушивались бы к звукам ночи и смотрели на светлячков, танцующих среди деревьев. А затем взойдет луна, и наступят тишина и покой.

«Гагара кричит. Странно. Далеко, чуть слышно, громче, еще громче. Яркая вспышка. О боже, как больно, какая невыносимая боль! Я тону, тону в собственной крови».

Эндрю закричал и резко поднялся. Чьи-то руки обхватили его и стали успокаивать.

Здание задрожало. В него попал новый осколок. Эндрю напрягся в ожидании взрыва.

— Бантаги? — прошептал он.

— Они начали обстрел, — ответила Кэтлин, пытаясь уложить его обратно в постель.

Моргая, Эндрю огляделся. Стояла кромешная тьма.

— Включи, пожалуйста, свет. Я хочу света. Очень темно.

Она встала и заходила по комнате. Зажглась спичка. Она поднесла ее к свече, вернулась к кровати и, намочив в тазу салфетку, протерла ему лоб.

— Ты спал.

— Я знаю.

— Засни опять.

— Как долго продолжается обстрел?

— Около часа.

— Я видел Джонни.

Она вспомнила, как Эндрю мучил один и тот же кошмарный сон, когда они впервые встретились на «Оганките». Ему снился его младший брат, который погиб под Геттисбергом. Эндрю проснулся в своей каюте от собственного крика, а она вошла и заговорила с ним.

— Он звал меня к себе.

Она покачала головой. Ее голос дрожал.

— Не слушай его, Эндрю. Останься со мной.

— Ты говорила именно это. Останься со мной. Останься дома. А где дом?

— Здесь, Эндрю.

Он ничего не ответил, лег на спину и закрыл глаза. Кэтлин продолжала нашептывать ему на ухо что-то нежное, ласковое, теплое. И ему захотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.