Бриг «Ужас» - [24]

— Это невозможно, — ответил сопровождающий их директор. — В третьем ярусе бунт литейщиков.

— В третий ярус, сударь! — быстро повернулся к нему англичанин. — Я, кажется, довольно ясно передал вам наше желание?

Кабина начала быстро опускаться. Сквозь стеклянные стены кабины виднелись широкие галереи, расходящиеся в разные стороны.

Они были ярко освещены.

Когда машина остановилась, перед путешественниками открылась короткая галерея, в конце которой виднелось широкое пространство, освещенное желтым светом.

— Как глубоко находимся мы под землей? — спросил Гремин.

— Пять верст, — ответил директор, — но подземелье понижается и достигает глубины семи верст. Вас, вероятно, удивляет, что здесь сравнительно не ярко и не душно? Это объясняется тем, что по стенам галерей рабочих и жилых помещений проходят охлаждающие трубы с жидкой углекислотой, и сжатый воздух вгоняется особыми насосами в галереи.

— Сейчас, — продолжал директор, — мы увидим чугуноплавильные печи!

На большой круглой площади виднелся ряд кроваво-красных окон, сквозь которые лился зловещий свет от расплавленного чугуна. Около массивных железных дверей копошились люди. Они, как черные тени, мелькали в разных местах, подвозя тачки с углем и рудой, забрасывая их в печи, прочищая решетки топок, с лязгом и грохотом опуская тяжелые двери и выливая ослепительно белый металл в каналы, ведущие к фабрикам стали.

Через ровные промежутки времени из отверстий в печах брызгал расплавленный металл или прорывалась тонкая струя пара и почти касалась обнаженных тел рабочих. Иногда из стен печей, как жала огромных змей, быстро и беззвучно выскальзывали острые ножи и мелькали в воздухе, проходя рядом с грудью только что шагнувшего вперед кочегара или литейщика.

— Что это? — в ужасе воскликнул Русанов.

— Это система рациональной работы, — с легкой усмешкой произнес Брайтон. — Рабочие, благодаря этой системе, привыкают лишь к необходимым движениям и совершают их с точностью и быстротой машины.

— Что же делают те, которые не способны к такому труду? — так же пылко спросил старик.

— Они погибают, — подсказал директор.

И, как бы отвечая на эти простые и жестокие слова, у крайней печи раздался короткий крик, звучавший смертельным ужасом и сразу же оборвавшийся.

Все бросились туда. У самой почти дверцы открытой печи лежал человек. Это был кочегар с загорелым лицом и красными воспаленными глазами. Он умирал. Раскаленный чугун попал ему на грудь; она дымилась, а из-под огненно-красного, въевшегося в тело комка чугуна виднелась обугленная кожа и окровавленное мясо.

— Он опоздал, — хладнокровно заявил директор треста, — и из контрольного отверстия на него попала струя чугуна.

— Ведь это убийство! — воскликнул Гремин, и в это время из боковой галереи со свистом, криком и завыванием ворвалась толпа рабочих. Среди них были женщины и подростки. Они кричали:

— Трест еще ускоряет ход работ! Сегодня погибло в округе пятьсот человек! Мы не машины!

Увидев директора, который пытался спрятаться за Брайтона, толпа двинулась на него.

— Ты убийца! — крикнул один рабочий и, размахнувшись, пустил в него камень.

Директор отскочил в сторону, и камень глухо ударился в грудь Джемса. Тот пошатнулся, лицо его побледнело, и он упал навзничь.

Нина и Гремин начали помогать ему. С трудом им удалось привести в чувство англичанина, но все-таки усилия их увенчались успехом: Джемс поднялся. Он еще шатался и неуверенно двигал ногами, однако довел всех до подъемной машины и приказал поднимать.

— Я прикажу заманить бунтовщиков в секретную камеру, — сказал, снимая перед Брайтоном шляпу, директор треста. — Эти дерзкие звери задохнутся там.

Он уже схватил в руки трубку телефона, но англичанин одним прыжком очутился около него и оттолкнул от аппарата.

— Если хоть одному из литейщиков будет назначено наказание, вы, сударь, будете иметь дело со мной. Понимаете?

И, не дожидаясь ответа от изумленного директора, он подошел к окну, не глядя ни на кого и чувствуя на себе взгляд ярких глаз старика.

— Я вас не понимаю, — начал вновь директор. — Распоряжением Генерального Совета Директоров на всякое проявление протеста наложены строгие наказания. Я не имею права им не подчиняться!

— Заявите вашему Генеральному Совету, сударь, что я приказал не подвергать этих рабочих никаким наказаниям. Если же вас спросят эти господа, почему я отдал такое распоряжение, заявите им, что вы видели людей, которые могли бы уничтожить все и всех, но не сделали этого из чувства жалости. Эти люди — инженер Гремин и его учитель Русанов…

С этими словами Брайтон лукаво улыбнулся и протянул руку старику, не обращая внимания на перепуганное и растерянное лицо директора.

Гремину не понравилась проницательность англичанина, узнавшего Русанова, и он был настороже, ожидая засады. Однако открытый взгляд Джемса и его приветливость к Русанову скоро рассеяли опасения инженера.

На уровне первого яруса внимание Гремина было привлечено фиолетовым светом.

— Это искусственное освещение, содействующее быстрому росту овощей, фруктовых деревьев и цветов. Здесь под влиянием этих лучей мы получаем до десяти урожаев в год.