Бриджит Джонс: на грани безумия - [17]

– Куда мы едем? – выпалила я.

– К тебе домой. А что такое? – спросил он, с тревогой оглядываясь на меня.

– Вот именно. Что такое? – в ярости воскликнула я. – Мы встречаемся четыре недели и шесть дней. И никогда не были у тебя дома. Ни единого разу. Ни единого. Почему?

Марк не проронил ни слова. Он включил поворотник, свернул налево и двинулся назад в направлении Холланд-парк-авеню – все молча.

– Что с тобой? – наконец не выдержала я.

Он смотрел прямо перед собой.

– Не люблю, когда кричат.

Дальше все пошло совершенно ужасно. Мы приехали к нему, в молчании поднялись по лестнице. Он открыл дверь, поднял с пола почту и зажег свет на кухне.

Потолки в кухне высотой были с двухэтажный автобус, а вся мебель – блестящая стальная. В таких кухнях невозможно понять, какой из шкафов – холодильник. Странно было видеть, что на полу ничего не валяется и его заливает лишь холодный электрический свет.

Он отошел в другой конец кухни. Шаги отдавали гулким эхом, будто в подземной пещере, куда приезжаешь со школьной экскурсией. С беспокойством уставившись на стальные шкафы, он поинтересовался:

– Не хочешь бокал вина?

– Не откажусь, спасибо, – вежливым тоном согласилась я.

К стальной барной стойке были приставлены высокие стулья современного дизайна. Я неловко влезла на один из них, чувствуя себя джазовой певицей, готовящейся выступить на сцене с очередной песней.

– Так, – буркнул Марк.

Открыв одну из блестящих дверей, он увидел за ней мусорное ведро. Открыл другую и с удивлением обнаружил стиральную машину. Я опустила глаза, стараясь не засмеяться.

– Тебе красного или белого? – отрывисто произнес он.

– Белого, пожалуйста. – Внезапно я ощутила ужасную усталость. Ноги в туфлях болели, корсет врезался в тело. Мне хотелось одного: оказаться дома.

– Ага! – Он нашел-таки холодильник.

Я бросила взгляд в сторону и обнаружила телефон. В животе у меня екнуло. Огонек автоответчика мигал. Подняв глаза, я увидела, что Марк стоит прямо передо мной и держит в руке бутылку вина на ужасной металлической подставке. Вид у него был не менее несчастный, чем у меня.

– Слушай, Бриджит, я…

Я слезла со стула и обвила его руками, но он тут же обнял меня за талию. Я отстранилась. Нужно снять наконец эту гадость.

– Можно я на минутку поднимусь наверх? – спросила я.

– Что такое?

– В туалет, – безумным голосом ответила я и поковыляла к лестнице. Туфли жали уже просто нестерпимо.

Я зашла в первую попавшуюся комнату, судя по всему гардеробную: повсюду висели костюмы и рубашки и стояли ряды обуви. Высвободившись из платья, я с огромным облегчением стала отдирать от тела корсет, думая, что надо бы найти тут халат, тогда мне станет уютно и я помирюсь с Марком, но внезапно в дверях появился он. Я застыла, не в силах пошевелиться, понимая, что мой жуткий футляр предстал перед ним во всей красе, а потом стала судорожно стаскивать его с себя. Марк в ошеломлении глядел на меня.

– Погоди, погоди, – сказал он, когда я потянулась к халату. Глаза его были устремлены на мой живот. – Ты что, играла в крестики-нолики?

Я стала рассказывать Марку про Герилью и про то, что у меня не было времени купить ацетон, но он лишь с усталым и смущенным видом продолжал смотреть на меня.

– Извини. Я совершенно не понимаю, о чем ты, – проговорил он. – Мне нужно поспать. Давай пойдем в постель.

Он открыл дверь в другую комнату и включил свет. Я глянула перед собой и громко вскрикнула. Там стояла огромная белая кровать, в центре которой лежал стройный и совершенно голый мальчик-азиат, он странно улыбался, держа в руках деревянные шарики на веревочке и маленького живого кролика.

3 У-у-у-ужас!

Суббота, 1 февраля

58,5 кг, алкоголь: 6 порц. (но в сочетании с томатным соком, оч. питательно), сигареты: 400 (ничего удивительного), кол-во обнаруженных в кровати кроликов, оленей, фазанов и других представителей фауны: 0 шт. (мощный прогресс по сравнению со вчерашним), романы: 0, романы, имеющиеся у того, с кем у меня раньше был роман: 1 шт.; кол-во нормальных мужчин, оставшихся в этом мире и пригодных для взаимоотношений: 0 шт.

00.15. Почему со мной все время это случается? Ну почему? ПОЧЕМУ? Только я, казалось бы, нахожу нормального, разумного человека, который нравится моей матери, не женат, не псих, не алкоголик и не паразит, как он оказывается извращенцем, геем и зоофилом. Неудивительно, что он не приглашал меня к себе. Дело не в неспособности к серьезным отношениям, не в Ребекке, и вовсе я не «девушка на время». Просто у него в спальне валяются мальчики-азиаты в компании представителей живой природы.

Я пережила сильнейшее потрясение. Сильнейшее. Около двух секунд я глядела на мальчика, потом метнулась назад в гардеробную, влезла в платье и кинулась вниз по лестнице, слыша доносящиеся из спальни крики: будто вьетконговцы режут американских солдат. Трясясь выскочила на улицу и, будто безумная, стала махать руками, ловя такси, – точно проститутка, напоровшаяся на клиента, захотевшего испражниться ей на лицо.

Может, правы «остепенившиеся», когда говорят, что мужчины без серьезного изъяна одинокими не остаются. Вот почему все так чертовски, чертовски, чертовски… Я не хочу сказать, что быть голубым – это изъян. Но для девушки голубого, который делал вид, что он не голубой, это безусловно изъян. Я снова буду одна в Валентинов день, четвертый год подряд! Снова проведу Рождество в односпальной кровати в доме родителей. Снова. Ужас. У-у-у-ужас!