Бретер и две девушки - [3]
– А меня кто воспитывал?! – вскипает Тамара. – Ты ж вечно по заграницам – звезда! А я с отцом да с соседками, тебя и видела-то не каждый месяц!
– Врешь! Я если уезжала, так не больше чем на неделю!
– Можно подумать, что, когда возвращалась, занималась мной! Вот и не мешай мне самой свою жизнь устраивать!..
Так и собачатся, потому что ни по одному вопросу нет у них не то что единого, но даже похожего мнения.
– … Ну-ну, устроила. С алкашом.
– Не алкаш он, а выпивает просто, как все!
– Что ж ты его там одного бросила?
– У меня дочь, ее поднимать надо…
– Ох, ну и память. Подняли уже, ребенку де-вят-над-цать!
– Вырастить не фокус, вот устроить…
– Не фокус?? Одних болезней и бандитов сколько кругом! Глаз да глаз за ней! Даром что умница, из класса в класс играючи перепрыгивала, да и в университет с первого раза поступила – спасибо подружке моей, Наденьке, сколько с ней занималась!
– Ты же прекрасно знаешь, другого выхода у меня не было. На работе платили три рубля, пенсия твоя – курам на смех. Да и ту вечно задерживали! Америка – это был для нас последний шанс, а то на что б вы жили?
– Три раза прислала по сто долларов – и тишина. А Лизочку-то надо кормить, одевать, за гимназию платить…
– А что комнату мою сдали не считается?
– Мать – это не только деньги. Вообще не деньги!
– Никак обо мне базарчик! – крикнула из передней Лиза. Увлеченные «базарчиком», они не слышали, как она пришла из университета. – Обо мне, да? – сказала она, входя в комнату.
– О ком же еще, сокровище? Вон маматома о тебе все беспокоится…
– Я же просила. Не приучай ее звать меня маматомой. Просто мама.
– Хорошо, хорошо, простомама, – смеясь, согласилась Лиза. Ей хотелось и бабушке доставить удовольствие, и маму эту не обидеть.
– И имей в виду… – сказала Тома.
– Имею, имею…
– Это из-за тебя она со мной так разговаривает!
– А что я такого сказала? Не, ну я ведь уже вполне крупный чел, что ж мне теперь так и шуршать твоими рецептами?
– Ничего, пошуршишь…
Зазвонил телефон, Тома кинулась к трубке – Алеэ! Ее! Бай!..
– Так вот, – она снова обратилась к Лизе, – как говорится, не дай нам Бог жить в эпоху перемен. А мы-то как раз и вляпались…
– Слушай, брось ты этот цитатник. Что, при совке или в войну лучше было?
– Ты права, дочь, в этой стране всегда буза, еще лет сто пройдет, пока все устаканится. Если вообще устаканится. Поэтому умные люди на Запад прорываются…
– А чего прорываться? У нас в университете с третьего курса посылают по обмену хоть в Германию, хоть во Францию…
– Ага, пошлют! Только не во Францию и Германию, а просто как всех, кто без бабок. А у меня на такую взятку денег пока нет. Да и не путь это.
– Хватит каркать, – вмешалась Верыванна, – до сих пор же все у нас получалось.
– Во-первых, мама не каркает, мама учит, – степенно заметила Тамара. – Во-вторых, прорываться на Запад через карьеру – вообще слишком долго, за то время весь сок, всю свежесть потеряешь. Я вот тоже свеженькой ромашкой была, думала, всего сама добьюсь, а теперь уж не та.
– Ромашка-мамашка, – буркнула Верыванна. Она еще что-то подумала про метелку общипанную, но Лиза незаметно дернула ее за рукав, и она сказала только: – Вот тебе и Запад…
– Запад тут ни при чем. Просто у меня тоже в голове сидела карьера, а надо проще, проще…
– Это как же?
– Замуж! Вот как!
– Уж замуж невтерпеж.
– Не груби.
– Я не грублю. Это такое упражнение по русскому. И как это вдруг замуж, за кого??
– За иностранца – вот за кого!
– Удивила! Да у нас полкурса об этом глючит. Есть девки, конкретно заточенные на иностранцев…
– Это шлюшки, – убежденно вставила Верыванна. – У них одно на уме: за границу замуж за любого урода!!
– Да не перебивайте вы! Суть как раз в том, чтоб загарпунить настоящую, крупную рыбину…
– Господи, Тома, что за выражение?..
– Нормальное. Так вот, загарпунить и притом самой не сесть на крючок. Можно ведь так напороться – то ли в пубдом, то ли в рабство продадут, сама еле ноги унесла…
– Ну-ну, поделись с дочерью своим женским опытом, расскажи про американское житье-бытье.
– … поэтому, – игнорируя колкость матери, продолжала Тома, – нужно брать уже отобранного, проверенного…
– ?!
– Я имею в виду Терри.
– Мужа Марины?! Да ты в уме? Твоя ж подруга…
– Ну и что? Она ведь за Терри par dépit вышла, с досады то есть. С досады и по расчету. И ему же этого простить не может!
– Так что ж ты теперь Лизоньку этим расчетам учишь?!
– Не расчетам. Я хочу, чтоб она par amour за него пошла, по любви, значит. Потому что Терри – золото, и его просто нельзя не полюбить.
– От советчица! – всплеснула руками Верыванна. – Сама-то ни по любви, ни с досады не смогла…
– Извини, маматома, – восхищенно улыбаясь, сказала Лиза, – но ты просто кошмарный чел.
– Позже, дочь, ты скажешь мне спасибо.
– Спасибо.
– Не сейчас. И ты будешь откровенная шляпа… ну, ладно, шляпка, если не воспользуешься моментом. Второй может и не представиться. Потому что молодость проходит очень быстро, как сигарета «Вог», вот только ты села нога на ногу, с наслаждением затянулась и выдохнула первый дымок, еще раз, два – ан сигаретка и кончилась!
– Давай учи девку курить!
– Да я ж для сравнения… Короче. С Маринкой я договорилась…
Книга рассказывает о замечательных спортсменах и выдающихся тренерах, братьях Борисе и Виталии Аркадьевых.
Лора Белоиван – художник, журналист и писатель, финалист литературной премии НОС и Довлатовской премии.Южнорусское Овчарово – место странное и расположено черт знает где. Если поехать на север от Владивостока, и не обращать внимание на дорожные знаки и разметку, попадешь в деревню, где деревья ревнуют, мертвые работают, избы топят тьмой, и филина не на кого оставить. Так все и будет, в самом деле? Конечно. Это только кажется, что не каждый может проснутся среди чудес. На самом деле каждый именно это и делает, день за днем.
Петр Алешковский (р. 1957) – прозаик, историк. Лауреат премии «Русский Букер» за роман «Крепость».Юноша из заштатного городка Даниил Хорев («Жизнеописание Хорька») – сирота, беспризорник, наделенный особым чутьем, которое не дает ему пропасть ни в таежных странствиях, ни в городских лабиринтах. Медсестра Вера («Рыба»), сбежавшая в девяностые годы из ставшей опасной для русских Средней Азии, обладает способностью помогать больным внутренней молитвой. Две истории – «святого разбойника» и простодушной бессребреницы – рассказываются автором почти как жития праведников, хотя сами герои об этом и не помышляют.«Седьмой чемоданчик» – повесть-воспоминание, написанная на пределе искренности, но «в истории всегда остаются двери, наглухо закрытые даже для самого пишущего»…
Роман известного шведского писателя написан от лица смертельно больного человека, который знает, что его дни сочтены. Книга исполнена проникновенности и тонкой наблюдательности в изображении борьбы и страдания, отчаяния и конечно же надежды.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои Елены Долгопят словно вышли из гоголевской «Шинели» и рассказов молодого Пелевина. У старого ретушера воруют любимое пальто, и это становится поводом для крепкой мужской дружбы… сотрудник НИИ криминалистики продолжает ходить на работу, даже когда институт закрывают… ученые создают голографическую копию умершего президента, а в XXI веке воскресают свидетели революции 1917 года… Рассказы Долгопят многослойны, каждая история становится вызовом современности и философским размышлением о ней.
«Падал прошлогодний снег»… сотни тысяч людей любят этот мультфильм и наверняка хотели бы прочесть истории, похожие на него по стилю.В мире Моше Шанина, где герои живут на двух берегах реки, постоянно происходят чудеса и нет места скуке: здесь шьют штаны из бархатного советского знамени, спасаются от волков на деревьях, а дети в школе могут плевком разбить лампочку на спор.
Что будет, если патологически одинокий мужчина влюбляется в творческую женщину, вся жизнь которой – сплошной полет, фейерверк и волшебство превращений? Кто кого изменит и изменит ли вообще? Роман Натальи Ключаревой весь создан из звенящих колокольчиков надежды и тихих шорохов разочарований, из женских капризов и мужских сомнений, – эта мелодичная проза идет словно от самого сердца и говорит о главном самыми простыми словами…
В далекой российской деревушке, которая называется Бездорожная, «люди живут мечтательно». Дед Герой, Матрешка, Ленин, Кочерыжка, Трактор и Головастик – бездельники и хитрецы, но также и широкой души «народные» умельцы, которыми так богата земля русская. Пропащие люди, скажут одни, святые, скажут другие.