Бретёр - [57]
– Да, слабоваты мы, конечно…
Эдуард доливал недопитые стаканы обратно в бутылку, набралось там все равно чуть-чуть. По его меркам, они выпили немного. Зато Бретёр принял максимальное количество алкоголя в своей жизни.
Выяснилось, что вчера в драке они умудрились разломать здоровенный деревянный стул. Лимонов признался, что тоже был крепко пьян и вырубился, оставаясь в очках.
Утром к Лимонову вообще лучше не подходить близко, чтобы не нарваться, его все просто бесит. Если ты отвлекаешь от работы, то он готов испепелить тебя. Но сегодня все обстояло иначе. Дело в том, что он получил почту, а там новые разработки безумного ученого из Сибири, инженера Ковалевского, с которым он переписывался еще до тюрьмы.
– Как безумно! Как безумно! – хвалил Эдуард. Это была высшая похвала.
Они разделили стопку бумаги на двоих и стали читать. На тетрадных листочках в клеточку аккуратным прилежным почерком было написано примерно следующее: «Все планеты Солнечной системы (включая Землю) искусственно созданы различными группировками космических энергетических макросуществ… В космосе, а также в земной атмосфере, под землей, на других планетах и на звездах обитают энергетические эфирные существа крупного размера, которых я в своих работах называю Дэвами…» Или вот еще: «Группировка Сил, с энергетикой которой был Иисус Христос, не имеет никакого отношения к созданию человека как вида…»
На втором листочке Бретёр увидел чертежи Вселенной и подробные схемы новейших эфирных космолетов. Живая Вселенная инженера Ковалевского вполне коррелировалась с теорией Лимонова о людях-биороботах и Создателях, которые питаются их душами. Читать такие вещи с похмелья – опасное занятие, потому что мозг может попросту разлететься вдребезги.
Лимонов учил Бретёра мыслить парадоксально. Он разделял спорные теории историков-ревизионистов в том, что не существовало никакого татаро-монгольского ига, а Иисус Христос появился позже на тысячу лет в Константинополе незадолго до Первого крестового похода. Еще он писал, что Сократа не было, а его выдумал Платон, как некую отсылку на сакральный авторитет.
Лимонов изготовил полный молочник (кофейника не было) некрепкого кофе американо и кастрюлю густой, как клей, овсяной каши. Это для Бретёра, утром враг государства не ел совсем.
– Я скоро в Питер собираюсь, там у меня будет презентация книги стихов. Будешь свободен – приходи!
– Конечно приду! Ты можешь остановиться у меня, если что!
– Хорошо, я учту, как там у вас сейчас дела? Ты с питерскими нацболами общаешься?
– Давно их не видел.
– Плохо, что ты не в Москве. Ты мог выделиться. Иди – и мы тебя поддержим. Без партии сейчас в политике делать нечего. А новую партию сейчас не создашь.
– Да, конечно, Эдуард.
Под конец он сказал ему странный комплимент, который заставил его задуматься:
– Ты единственный материальный вокруг… Все остальные прозрачные…
Бретёр забрал подписанные вчера вечером книги и поехал на вокзал. Одна из надписей гласила:
Народные бунты
Спокойно, Бретёр! Тебе уже ломали нос. Сломали еще раз – ничего страшного. Ну будет кривой, ну и плевать. В этом даже что-то есть. Бретёр делил обезьянник с башкиром, который кое-как устроился спать на своей половине лавки. О, эта лавка! Она была изуверской, потому что на ней можно было разместить только две трети туловища – человеконенавистническое изобретение. Башкир был не особенно чистоплотным, от него попахивало, он был мусульманином лишь по роду, но не по осознанной вере. Бретёр был куда большим мусульманином, чем он.
Прадедушка Бретёра по линии матери был муллой, который странствовал с посохом по землям Туркестана. Однажды он ночевал с молодой девушкой в незнакомом доме и посоветовал ей не спать на незнакомой кровати, потому что «здесь проходит тропа ведьмы». Девушка не поверила и проснулась вся в кровоточащих язвах. Мулла неохотно вылечил ее гипнозом. Она проспала три дня, и все прошло.
Отек постепенно проходил, болела голова, была еще пара каких-то ссадин. На что ты вообще рассчитывал, если перся на запрещенный митинг, где побои гарантированы? Ты рассчитывал на теплый прием – на, получай; двухместное проживание в «номере» – это уже неплохо. В соседнем спят вповалку на полу пять нацболов, они приняли на грудь, потому спят хорошо и крепко богатырским сном.
Бретёр присел на лавку, зажмурил глаза и погрузился в невидимый метафизический мир. Он вспомнил Лимонова и инженера Ковалевского, который утверждал, что Иисус Христос не человек, но посланец космической группировки сил с особой энергетикой. Бретёр вспомнил свой сон про чашу Грааля. Если Христос не человек, то его кровь, собранная в чашу, вовсе и не кровь, но абсолютно точно магическая субстанция иной нечеловеческой природы, как он и предполагал. Все встает на свои места…
– Товарищ командир! Разрешите. – Башкир подозвал клюющего носом дежурного. Ему срочно понадобилось отлить.
Отмотаем немного назад.
Лимонов предложил Бретёру вернуться в партию, из которой он никогда не выходил, просто на какое-то время затерялся в не относящихся к делу заботах. «Только партия может быть основным делом мужчины!» Так говорила книга, которую он написал в тюрьме.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.