Бретёр - [42]

– Почему он купил телефон только тебе? Пусть купит еще и мне. В мою сторону от него не было никаких поступлений за этот месяц! Пусть даст денег на революцию! – Бретёр хотел звучать как циничный мерзавец.

Если они ходили в кафе, то она заказывала себе очень много, чрезвычайно много для хрупкой красавицы. Это для того, чтобы наесться впрок.

Бретёр начал ревновать и заметил, что этот процесс стал превращаться в изощренную пытку. Его сознание барахталось в паутине душевного садомазохизма. Он все время был на взводе. Вокруг все рушилось и дестабилизировалось.

Первое, что бросалось в глаза, – электроприборы. За один день завис мобильный телефон, компьютер, автомат для платежей, заглючила электроника в машине – «дворники» с бешеной скоростью работали безостановочно около двух часов. Бретёр испускал в окружающий мир какие-то нервные импульсы, тот его сон оказался провидческим.

Из-за перепадов настроения невольно, без зловредного умысла он стал следовать модели Мерлина. То был радостный и счастливый, любил и нализывал своего Зверя. То злой и мрачный, за что получил от нее погоняло Волк. Все это изнурительное эмоциональное издевательство друг над другом только укрепило их связь. Хотя он понимал, что их отношения, выходящие из горизонтальной в другую плоскость, стали для обоих невыносимыми.

И еще, очень важно. Она тотально не понимала его, не понимала его партии и его борьбы. Она брала книгу Лимонова «Другая Россия» и вычеркивала отдельные строчки шариковой ручкой. В частности, зачеркнуто было «Семья не может быть основным занятием мужчины. Только партия…»

20

Зверь вернулся в Питер такой красивый, загорелый и пышущий страстью, что Бретёр влюбился в него снова во второй раз. Разве можно было устоять. Это был удар ниже пояса. Они пошли трахаться домой к Бретёру, он жил с родителями в двух шагах от факультета. Стояла осенняя жара; работая с телом друг друга, они больше обычного вспотели. Вспотевшая, она еще сильнее его возбуждала.

Бретёр фанател от запахов и от всего настоящего. Его всегда бесило, когда какая-нибудь помешанная на гигиене самка нещадно вытравляла запахи из своего тела, чтобы ничем не пахнуть. Этим идиоткам следовало бы родиться на свет пластмассовыми куклами. Возможно, душа человека живет в запахе.

После секса он услышал крайне нелепую предъяву в свой адрес:

– Почему так долго?

– А ты что, хочешь быстро? Могу и быстро… – Бретёр уставился на Зверя.

Она лежала на диване совсем голая, в одних сапогах, и была похожа на царицу, которая может себе позволить все что угодно, любое безрассудство. Царица считала, что ввиду ее долгого отсутствия он должен был быстрее кончить от раздиравшего его две недели спермотоксикоза.

По правде говоря, так и было и он ей не изменял. Но было и еще кое-что, а именно разговор с Мерлином. Мерлин научил его двум штукам: контролю дыхания во время этого занятия и усиленной концентрации на удовольствии. Было одно такое упражнение, в результате которого острота чувств усиливалась в разы…

Если Бретёр хранил верность, то по поводу Зверя сказать точно ничего нельзя. Однажды они успели еще раз поругаться по телефону: в Красноярске у нее произошла какая-то стычка с бывшим парнем. Возможно, это была стычка между собой нескольких парней. Девушки часто провоцируют такое.

На день рождения он подарил ей наручники. Дешевые, из секс-шопа. На свою беду, он вообразил себя хозяином и дрессировщиком Зверя. Дело обстояло не так, это были только фантазии. Позже наручники обнаружил ее папа, офицер ФСБ, – некоторое время он жил у нее. Боже, а она рассказывала ему, что ее молодой человек – приличный и из хорошей семьи!

Их личная жизнь снова стала идеалистично-светлой, как у школьников в раю. Нервная тьма, кружившая вокруг их отношений, на время ушла за кулисы. Они снова стали встречаться и любить друг друга со страстью, с какой могли.

Один раз, когда они трахались, то Зверь в припадке чувств схватился за длинное древнерусское полотенце, которое по русской традиции было наброшено поверх маленькой иконы Богоматери в углу. Наследство от хозяйки квартиры. Икона со страшным дьявольским грохотом упала, а они продолжили заниматься этим делом. Это было недобрым знаком.

Все текло вроде бы хорошо. Еженощно, после нескольких раундов секса перед самым сном, Бретёр напускал себе горячую, обжигающую ванну. В ванной он всегда размышлял и мечтал, как хорошо ему, что у него есть такой Зверь, который его возбуждает и любит. Немногим дано такое счастье. В ту ночь они снова заснули обнимаясь.

Идиллия закончилась утром. Они проснулись от звонка по ее телефону. «Хочу гулять!» – заиграло в восемь утра. Никто не хочет гулять в такое время, но Зверь поднялся с кровати в темпе офицера погранвойск и ушел в кухню для приватного разговора. Следующий раз он первый метнулся к ее мобильнику, увидев на нем незнакомое нерусское имя. В панике Зверь подбежал, вырвал у него трубку и выключил телефон.

– Кто это?

– Это по делу.

– Почему ты не могла поговорить при мне?

– Это очень важно. Это касается моей работы. – Настя вдруг не к месту попыталась поцеловать его, а он отстранился.