Бретёр - [26]

Мерлин начал серьезно заниматься психологией после войны. Он поступил на кафедру гипнологии в один из медицинских институтов в Москве и совмещал учебу с работой. А работал он эстрадным гипнотизером.

Как-то раз одна очень красивая девушка пригласила его на сеанс гипноза. На сам сеанс было глубоко наплевать, он знал эти хитроумные трюки назубок, но его интересовала девушка, очень высокая брюнетка с большими губами и большой задницей. Это был его идеал.

Все происходило по схеме. Гипнотизер призвал всех соединить руки и громко вещал в духе того, что ваши руки наливаются свинцом и вы не можете их разомкнуть. Потом резко кричал: «Разомкните руки!» Всегда по статистике находилось процентов десять, кто этого сделать уже не мог. Это потенциальные гипнотики, над которыми можно издеваться вдоволь, по полной программе. Они будут впадать в детство, щипать травку, их можно, ко всему прочему, облить кипятком. Зазевавшись, Мерлин оказался среди этих десяти процентов, и дурень-артист вызывал его на сцену. «Вам хочется спать, ваши веки тяжелеют, вы спите!» – вещал гипнотизер. «Вам хочется спать, ваши веки тяжелеют, вы спите!» – шептал в ответ Мерлин в еще более заторможенном состоянии. Гипнотизер стал говорить еще медленнее и тише. Мерлин еще снизил темп. Наконец гипнотизер рухнул плашмя на сцену, а Мерлин продолжил сеанс до конца вместо него. Со стороны все смахивало на хитроумную и эффектную постановку.

После этого сеанса он познакомился со своим будущим научным руководителем, который подошел и сказал, что все это напоминает почерк Первого мединститута. Есть также слухи, что Мерлин какой-то промежуток времени работал с Кашпировским. Говорили, что позже тот его выгнал со словами: «Наглый юнец! Пошел вон отсюда!»

Не следует забывать, что по времени это были девяностые годы, а сеансы гипноза не приносили сверхприбылей, так что Мерлин занимался криминалом, впрочем, без особого на то желания. По итогам одной криминальной разборки, когда у него взорвали машину прямо под окнами, Мерлин собрал вещи и скоропостижно переехал в Петербург.

В Петербурге Мерлин продолжает сотрудничать с преступным миром (по-видимому, это была Казанская ОПГ), но все больше занимается практической психологией, начинает проводить консультации, создает школу телохранителей. Мерлин много путешествует по местам силы – Тибету, Монголии и Дальнему Востоку.

В одном из таких путешествий по Сибири Мерлин услышал, как один старик рассказывает про шамана, который живет в Ямало-Ненецком автономном округе. На следующий же день он отправился к нему: полдня на самолете, полдня на вертолете, день на машине и три дня пешком – шаман жил в тундре, в вечной мерзлоте. После долгих уговоров шаман взял его на обучение и обучал в течение нескольких месяцев.

Как-то раз Мерлина, укутанного в шкуру, закопали в вечную мерзлоту на два метра глубиной, дышать можно было через тоненькую тростину. А однажды Мерлин смог спуститься в «нижний мир», шаман кормил его особыми грибами. Из «нижнего мира» можно было не вернуться и застрять там навсегда.

После всего накопленного опыта Мерлин написал первую книгу. Если коротко, то основная ее идея сводится к следующему: для того, чтобы успешно действовать в любом силовом конфликте, необходимо определенное психическое состояние, близкое к одержимости, аффекту. В книге даны рекомендации и упражнения, чтобы освоить все нюансы этого состояния и управлять им.

Вторая книга представляла собой набор психических техник, направленных на совершенно различные цели – от укрепления нервной системы и повышения энергетики до скрытого манипулирования и чистого вампиризма. Мерлин утверждал, что книга не должна была выпускаться, а написана как конспект собственных экспериментальных разработок.

Ученики Мерлина были в основном будущие профессиональные экстрасенсы или телохранители. Бретёр был одним из первых его учеников с улицы.

17

Мерлин раскачивал Бретёру психику и давал самые разные задания. Один раз такое: громко исполнить песню в общественном транспорте и собрать милостыню. Смысл задания: преодолеть зависимость от общественного мнения. Это оказалось чертовски волнительно, а хотя, казалось бы, нет ничего проще. Другой раз, когда они шли по улице, Мерлин показал на балкон, где стояла пара влюбленных, и скомандовал:

– Сейчас ты должен помахать мне с этого балкона рукой. Как ты это сделаешь, меня не совокупляет!

С этим заданием Бретёр справился довольно быстро. Он просто нашел соответствующую квартиру и сообщил парочке, что поспорил с приятелем на тысячу рублей, что помашет с этого балкона. Бретёр вышел на балкон, помахал, а потом некоторое время покривлялся, изображая речь Муссолини перед миланцами. Он любил этого брутального, артистичного итальянца.

Бретёр и Мерлин стали называть друг друга на «ты» и теперь встречались в кофейне «Шумли» на Казанской. Как-то раз Бретёр сообщил Мерлину, что он нацбол. Тот отреагировал вполне дружелюбно, но сам имел иную позицию. Политика его мало интересовала, но мыслил он в лучших традициях макиавеллизма, стремился договариваться с властью и всячески использовать власть в своих целях.