Бреслау Forever - [77]

— А ты, как обычно, знаешь нужного профессора, который его тебе вот так предоставил.

Сташевский мрачно усмехнулся.

— Да, как обычно, мне удалось найти нужного профессора.

— И как же ты его убедил?

— В любом учебном заведении всегда имеются свои грешки. Достаточно немного быть в теме, и у тебя будут материалы, на кого хочешь.

Гофман налил в кружку кофе из термоса. Обжигая губы, сделал несколько глотков.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Лекарство против аллергии… Не лучше ли было надеть противогаз? Или обработать все эти чертовы цветочки углекислотным огнетушителем? Кислотой, солью, напалмом или вообще — «Agent Orange»[92]?

— Тогда, вероятнее всего, ничего не произойдет. И мы тогда ничего не узнаем.

Гофман закурил сигарету, не обращая внимания на шипение техника. В специальном автомобиле курить запрещается. Он допил свой кофе и долил в кружку снова.

— А что с Мариолой? Она всегда тебя сопровождала.

— Мы вчера поссорились.

— Сильно — сильно?

— Ммм. Она назвала меня уродом.

— Ооо… — Гофман рассмеялся. — Но это, ведь, не впервые в истории. Бедная Мариолка подключилась к компании баб, которые не могут вынести твоих сумасбродств? Похоже, у тебя таких целый батальон?

— Началось с того, что она уже не может выносить того, как я рискую жизнью. И вообще, скандал в типично бабском стиле. То есть, совершенно без стиля, плана действий и определения для себя целей, которых желаешь скандалом достичь.

Гофман пожал плечами.

— Честное слово, никак не пойму, что эти бабы в тебе находят. Как можно жить с таким сумасшедшим? А они летят на тебя, словно мошки на огонь.

— К счастью, ты не женщина.

Сташевский поднялся.

— Ну что, вроде бы все готово.

— Угу.

Славек открыл задние двери автомобиля, оборудованного специальным шлюзом, чтобы снаружи ничего не было видно; спрыгнул на мостовую.

— Контроль связи, — где-то в самой средине головы услышал он голос техника. — Камера на виске. Пошевели головой.

Сташевский огляделся по сторонам.

— ОК. Камера на сумке. Нацель на автомобиль, контрольная точка.

Славек прошел к передней части машины. Пошевелил сумкой так, чтобы техник увидел наклейку с регистрацией на ветровом стекле.

— ОК. Камера на крыше — тоже ОК. Внешний микрофон?

— Один, два, три…

— ОК. Направленный микрофон?

Сташевский поднял руку и сказал прямо в наручные часы:

— Один, два, три.

— ОК. Внешнее окружение?

Сташевский щелкнул пальцами в разных положениях.

— Тааак, полный круг. Слышу тебя четко и без помех.

— Ну вот, теперь можешь лететь на Луну, — включился Гофман. — Передавай привет Твардовскому[93], а пока что покажи-ка нам картинку в инфракрасном диапазоне. Попытайся-ка поглядеть на какую-нибудь миленькую, тепленькую дамскую попочку.

Сташевский надел темные очки и глянул на проходящую мимо женщину.

— Блин! — снова раздалось в его голове. — У нее месячные!

Теперь Славек глянул на проходящего мимо ксендза.

— Холера! А у этой — пенис!

— Ничего, зато платьице классное, — буркнул Сташевский.

В машине, по-видимому, прошел обмен мнениями, потому что Гофман отозвался только через минуту.

— ОК. Лазер и GPS?

— Первый шаг, второй, третий, четвертый….

— ОК. Теперь второе.

— Так вы же видите мою позицию.

— Ой-ой-ой, какие мы раздражительные. Пистолетик заряжен? Жилетик не давит?

— Все в норме.

— Гляди, какой официальный, — Гофман обратился к технику. Потом снова подсунул себе микрофон. — Иди прямо, укротитель духов. Специально для тебя работает радиостанция «Полис секс энд рок-н-ролл стейшн». — Он запустил в наушник грохочущих «Секс Пистолз». — И еще, для нашего неустрашимого победителя лесбиянок, цитата из Писания: «И даже если бы шагал я тенистой долиной…» — не усрусь. Ибо братья надели на меня памперс!

Сташевский расхохотался прямо в лицо идущей старушке. Та испуганно отшатнулась.

Славек пошел прямо — по улице Лацярской, по которой уже много раз шли офицеры, ведущие это следствие. И не было Мариолы, которая всегда могла его поддержать. И это в тот самый момент, когда он так в ней нуждался. Что ж поделаешь. Он оглянулся назад, на специальный автомобиль. Помощь уже была вызвана. А дальше он остался сам. Ну и ладно. Он привык. Закон Мерфи. Все подводит именно тогда, когда более всего нужно. Сам он ничего конкретного не чувствовал. Несмотря на грохот панк-рока в ушах, Славеку казалось, что его окружает странная пустота. Он шел среди немногочисленных в это время прохожих. Те казались отсутствующими, зелеными, если можно так выразиться. Он уже видел подобных людей, когда отрабатывал практику в каком-то учреждении сразу же после учебы. Люди зеленого цвета в лифте. До него не доходило. Какого ляда они переживали это все, если не хотели. А потом чаек, кофеек, уже в конторе. Завтрак. И уже даже не симуляция работы. Одуряющее, серое существование. Из скольких мгновений состоит жизнь человека? Сколько чайков мы выпьем? Сколько засчитаем себе дурацких скандалов? Он пожал плечами. Но зачем все это? У него был рецепт жизни, как у всякого холостяка. Связь длительностью в пару лет — так говорила статистика. А с другой стороны, ему было жалко. Потому что обычно он включался в эту связь без остатка. Не считая дебильных съемов в каждой командировке. И у него имелась целая коллекция «военных трофеев»: трусики, лифчики, имелась даже одна мини юбка, поскольку женщина ушла в его брюках. К счастью, у него была вторая пара. Как-то раз он признался Мариоле, что трахнул известную телевизионную редакторшу. На это она лишь спросила, что он чувствует, видя ее на экране. «А ничего», — ответил Славек, в соответствии с истиной. Он тогда нажрался по самые зеленые помидоры. И вот сейчас, что было глупым по его собственному разумению, он бросил пить. Даже Мариола, видя его совершенно трезвым, сказала: