Бренд. Повод для убийства - [7]

Серегин вздохнул.

– Как я ни старался, но о реальном состоянии моего бизнеса вскоре узнали те, кого я так опасался. Хотя живу я скромно – даже загородного дома не построил, а ведь мог давно это сделать. Квартира, правда, большая, хотя и не в новом элитном доме, а в самом обычном, правда, в сталинском. Охрана – только в офисе. По ночным клубам не шастаю, в казино не играю. Дочка учится не где-нибудь за границей, а в Москве, в хорошей, но не элитной школе. Словом, и тут сиротствую… Как и где произошла утечка информации – сказать трудно. Может, налоговая служба информирует тех, кто в этом заинтересован. Может, кто из моих сотрудников продался. Не исключено, конечно, что меня вычислили через байеров, с которыми я работаю… Гадать не буду. Не знаю кто, но кто-то передал моим давним врагам информацию о том, что я зарабатываю хорошие деньги и ни с кем ими не делюсь.

Николай Андреевич говорил скорбно, нотки трагизма звучали в его голосе, и Марине стало смешно. Она вспомнила легендарного Корейку, тайного миллионера, которого преследовал обаятельный авантюрист Остап Бендер. Она пыталась скрыть улыбку, но Серегин заметил ее реакцию.

– Вы удивлены? – спросил он. – Вас забавляет моя история?

– Ничуть, – поспешно ответила Марина. – Я вспомнила подпольного миллионера Корейку, он тоже скрывал, что богат… Думаю, это глупо – иметь возможность жить, как тебе нравится, и не пользоваться этим. Простите меня, Николай Андреевич, но ваша политика сиротства кажется мне нелепой, и, как выясняется, абсолютно бессмысленной…

– Вы так говорите потому, что никогда не имели настоящих больших денег, – возразил он. – Это – во-первых. Вам не приходилось принимать десятки, нет, сотни людей, которые считают, что ты должен помочь решить их проблемы, дать им средства на безумные, никчемные проекты, на бессмысленные акции – презентации, рекламу, которая если и вызывает какой-то отклик, то только раздражение и ненависть… Это – во-вторых. Да, я ни с кем не делюсь! А почему, собственно, я должен с кем-то делиться? Мне что, кто-нибудь помогал поставить на ноги мой разгромленный жульем Дом моды? Вы же знаете, я начинал с нуля!

– Пожалуйста, Николай Андреевич, не горячитесь, – забеспокоилась Марина. – Я вовсе не собиралась вас обижать… Просто меня развеселила ваша стратегия сиротства. Ну ладно, в советские времена богатый человек казался политически неуместным, его доходы считались нелегальными, теперь же совсем другое дело…

– Конечно, – Серегин будто бы обрадовался, поймав Марину на слове, – сейчас совсем другое дело: тогда богатых только сажали, теперь их отстреливают, взрывают, похищают их самих, их детей, близких… а главное – ненавидят… И я боюсь этой ненависти, я не заслужил ее!

Серегин разволновался. Встал, принялся ходить по крохотному Марининому кабинету.

– А что вы хотели? – резко сказала Марина. – Трудно быть богатым, когда вокруг нищета…

– Я работал не ради денег! – парировал Серегин. – Я прекрасно обхожусь тем, что имею. Деньги дают мне возможность заниматься любимым делом, свою работу я выполняю хорошо, и деньги – всего лишь результат этой работы…

– Еще немного, и мы начнем выяснять отношения! – Марина не хотела продолжать этот разговор. – Что спорить о вещах очевидных?

Серегин сразу сник. Сел к столу.

– Вы правы, Марина Петровна, – сказал он. – Так вот, узнав, что мой Дом моды, несмотря на отсутствие паблисити, процветает, меня нашли те, кто когда-то угрожал мне похищением дочери… Вы помните ту ситуацию, рассказывать еще раз я не буду… Раньше они были откровенными бандитами и козыряли этим, теперь легализовались, в выборах участвуют… Пригласили меня на деловую встречу в свое ЗАО – «Эндшпиль» называется… Ну и открытым текстом заявили, что хотят получить в моем акционерном обществе контрольный пакет.

– Они угрожали?

– Зачем? Я и так знаю, на что они способны… В угрозах просто не было необходимости.

– Что вы им ответили?

– Сказал – подумаю… Они дали три дня на размышления. Один день уже прошел…

– Лихо, – сказала Марина. – Времени просто нет. Что можно предпринять за два дня?

– Вот именно. Что? – Серегин вновь впал в уныние.

– Давайте думать.

Марина пожалела, что столько времени они потеряли на бессмысленные воспоминания и нелепые споры.

Глава 4

Времени действительно не было. Марина понимала, что никакое вмешательство прессы не может помочь Серегину. На это просто нет времени. Но кроме того, нет и доказательств «наезда», как нынче говорят, на его Дом моды. Не было даже угроз… Умеют вести дела нынешние бандиты! Зацепиться буквально не за что…

– В правоохранительные органы вы, конечно, не обращались? – поинтересовалась Марина.

– А что я им скажу? Что некие, по виду приличные люди предложили мне уступить им мое дело? Мне скажут: откажитесь, в чем проблема? Вам угрожали? Нет… Сослаться на прошлые угрозы? Но это несерьезно… Мне не с чем идти в милицию, понимаете?

– Понимаю, – согласилась Марина. – Но и не идти нельзя… У вас свои люди в милиции есть?

– К сожалению, нет… Иначе я не пришел бы к вам…

Марина видела, что Серегин чувствует себя неловко: вроде бы поднял панику на пустом месте, открылся – в своих страхах и дурных предчувствиях…