Бремя Юртов - [29]

— Значит, идти по краю? — спросила Элосса, хотя очень сомневалась, что они найдут какую-либо возможность перебраться через расщелину, но, с другой стороны, расщелина могла где-то сужаться, и можно будет перескочить.

— Направо или налево? — спросил Стэнс. Это уже зависело от удачи. Пока они стояли тут, она послала быстрый мысленный поиск — нет ли какой-нибудь жизни, у которой есть свои тропы на поверхность земли.

Ее мысленный поиск ничего не обнаружил, и она отвернулась от пустоты.

— Мне все равно.

— Пошли влево. — Раски повернулся и пошел близко к краю, так, чтобы держать его все время в свете факела.

Оба они устали. Элосса вдруг обнаружила, что считает шаги, причин к этому не было, разве что такой счет успокаивал ее непрекращающийся страх, что они не выйдут отсюда.

Вдруг Стэнс издал резкое восклицание и метнулся вперед: свет факела выхватил из темноты выступ у края бездны, такой же скалистый, как и поверхность, по которой они шли. Это не обработанный камень моста, подумала Элосса, но…

Стэнс наклонил факел поближе к этому выступающему языку. Его явно никто не обрабатывал инструментами, но зато было кое-что другое: в полу было глубоко вырезано изображение того же лица, и высунутый язык как раз и составлял выступ. Элосса остановилась, не имея желания наступить на широкие губы изображения, но у Стэнса, видимо, не было такого отвращения: он шагнул на язык, опустился на колени и пополз по этому мосту — если это был мост.

Элоссе очень не хотелось следовать его примеру: постоянные появления Атторна тревожили ее. Он был полностью от раски, хотя Стэнс и уверял, что ничего не знает о нем. Но было ясно: кто бы ни делал эти изображения — в них всегда подчеркивалось коварство, зло. Атторн — бог, правитель или сила — не сулил ничего хорошего ее роду. Она смотрела, как Стэнс ползет через пропасть, и хотела бы позвать его обратно, но понимала, что нельзя нарушать его сосредоточенность, которая была отчетливо видна во всей напряженной фигуре. А язык-мост, хоть и сужался вдали, казался достаточно прочным.

Стэнс остановился и в первый раз оглянулся.

— Я думаю, мы пройдем, — крикнул он, и эхо усилило его слова до звериного рева. — Мост, похоже, продолжается. Подожди, пока я доберусь до другого конца.

— Ладно. — Элосса села за краем резного лица и смотрела, как Стэнс медленно, но непреклонно движется вперед. Факел уходил все дальше, и вокруг Элоссы сгущались тени. Ей казалось, что мост сильно сужается, и неизвестно, хватит ли Стэнсу места, чтобы поставить оба колена сразу.

Раски полз очень медленно, в одной руке он держал перед собой факел, а другой держался за край моста. Наконец, он сел верхом: видимо, теперь его тело было шире моста.

Злоба в резном лице явно обещала бедствие тому, кто ему поверит. Элосса жаждала позвать раски, но боялась, что ее крик может нарушить его равновесие и он упадет. Стэнс передвигался толчками, ноги его болтались в пустоте. Свет факела не выявлял еще никаких признаков другого конца пропасти. Что если язык кончается раньше и Стэнс соскользнет в пропасть?

Она встала и напряженно вглядывалась в слабое мерцание огня, который был уже так далеко.

Стэнс сделал конвульсивное движение. Упал?! У нее перехватило дух. Нет! Он стоял на ногах и размахивал факелом, как победным флагом.

Он опять вернулся на каменную нить, держа факел перед собой. Тело Элоссы болело от напряжения, когда она следила за его медленным возвращением. Она в первый раз глубоко вздохнула, когда он сделал последние несколько шагов и встал на губы вырезанного лица, из которых выходил этот невероятный мост.

— В конце он очень узок… — Стэнс часто дышал, и лицо его блестело от пота. Это путешествие нелегко ему далось. — И самую малость не доходит до края пропасти. Можно перешагнуть.

— И ты доказал это. — Она старалась выглядеть спокойной. Другого пути, кроме этого опасного места, не было. Она с детства была знакома с узкими горными тропами, по которым надо было идти с величайшей осторожностью, где все зависело от ловкости и способности сохранять равновесие. Однако самая худшая из них — ничто по сравнению с тем испытанием, что стояло перед ней сейчас. Ей приходилось отгонять страх и отвращение к форме этого единственного пути. Лицо на камне источало такое зло, что ступить на этот язык было почти свыше ее сил. Это камень, который может погубить того, кто боится… И в ней росло глубокое отвращение. Ее преследовало видение языка, обвившего раски. Каменный язык может схватить ее и бросить в зияющий рот…

Элосса затрясла головой. Дать этому видению хоть какое-то место в сознании — значит позволить осуществиться целям Атторна, кто бы он ни был. Она высоко подняла голову и спросила ровным голосом:

— Как пойдем?

Стэнс поглядел на только что пройденный путь.

— Пожалуй, я пойду первым. Эх, если бы у нас была веревка!

Элосса невесело усмехнулась. Связаться? В случае несчастья это означало бы гибель обоих.

— Не думаю, что у каждого из нас хватит сил удержать другого, если тот упадет. Но раз уж надо идти — пошли!

Этими последними словами она, возможно, выдала свою тревогу, но он ничем не показал, что знает о грызущем ее страхе. Стэнс поднял факел, чтобы свет падал над его плечом, и уверенно шагнул на язык. Запахнув плащ и крепче сжав посох, Элосса пошла следом.